Чародей
Шрифт:
– Ах! Вы помните его имя. – Трок улыбнулся. – Его фокусы, должно быть, произвели на вас впечатление – так же, как на меня.
В летней жаре голова начала разлагаться, и запах от нее шел сильный. Немедленно налетели мухи и стали ползать по широко открытым глазам. Минтака ощутила тошноту и с трудом сглотнула. Она увидела, что между фиолетовыми губами Ласо высовывался смятый папирус.
– Увы, кажется, его последний фокус оказался самым забавным. – Трок наклонился и достал испачканный кровью папирус. Он повернул его так, чтобы Минтака убедилась – письмо запечатано ее собственным картушем, – и бросил папирус в жаровню с древесным углем, на которой жарили нарезанную на куски ягнятину. Папирус быстро сгорел, в воздухе закружился серый пепел.
Трок знаком велел убрать голову. Один из солдат поднял ее за волосы, положил обратно в мешок и унес. Потрясенные гости долго сидели в тишине, только одна из девушек тихо всхлипывала.
– Ваше царское высочество, вашего славной памяти божественного отца, должно быть, посещали некоторые предчувствия ожидавшей его судьбы, – серьезно обратился к ней Трок. Минтака была слишком потрясена, чтобы ответить. – Перед своей трагической смертью он говорил со мной. Он отдал вас под мою защиту. Я присягнул ему и принял это как священное поручение. Вам не нужно обращаться за защитой ни к кому другому. Я, фараон Трок Урук, верен клятве. – Он положил правую руку на ее склоненную голову, а второй рукой поднял другой свиток папируса.
– Вот мой царский указ, отменяющий помолвку принцессы Минтаки из Дома Апепи с фараоном Нефером Сети из Дома Тамоса. Кроме того, он содержит указ о заключении брака принцессы Минтаки с фараоном Троком Уруком. Указ утвержден картушем господина Нага, принявшего и подтвердившего его от имени фараона Нефера Сети. – Он передал свиток своему управляющему дворцом с кратким приказом: – Снимите сто копий с этого указа, и пусть их выставят на обозрение в каждом городе и каждом номе Египта.
Затем обеими руками он поднял Минтаку на ноги.
– Вы больше не будете одна. Мы с вами станем мужем и женой еще до восхода луны Осириса.
Три дня спустя фараон Трок Урук прибыл в Аварис, свою военную столицу в Нижнем Царстве, и с неутомимой энергией сразу же погрузился в обеспечение своего влияния на все государственные дела и органы власти.
Народ очень обрадовали новость о договоре Хатор и перспектива мира и процветания в грядущие годы. Однако возникло некоторое замешательство и тревога, когда одним из первых деяний нового фараона стал очередной массовый набор в войска. Скоро стало ясно, что он намерен удвоить число пехотных отрядов и построить еще две тысячи боевых колесниц.
Задавали вопрос (но не в лицо Троку), где же он найдет нового врага теперь, когда Египет вновь объединен и в стране воцарился мир. Недостаток работников на полях проса и пастбищах, вызванный призывом в войска, привел к нехватке продовольствия и резкому росту цен на рынках. Расходы на новые колесницы, оружие и военное снаряжение потребовали увеличения налогов. Теперь шептались, что Апепи, несмотря на свою воинственность, тяжелые налоги и презрение к богам, был не таким уж плохим правителем, каким его считали.
Через несколько недель Трок приказал начать значительное расширение и ремонт дворца в Аварисе, куда он намеревался въехать со своей невестой, принцессой Минтакой. Архитекторы оценили стоимость этих работ в два с лишним лакха золота. Шепот становился все громче.
Хорошо зная о росте недовольства, Трок ответил на него указом о собственной божественности и вхождении в пантеон. Через неделю должна была начаться работа по строительству его храма на лучшем месте, рядом с великолепным храмом Сеуета в Аварисе. Трок решил, что его храм превзойдет великолепием храм его божественного брата. Архитекторы объявили, что для возведения подобного храма потребуется по меньшей мере пять тысяч работников, пять лет и еще два лакха золота.
Восстание началось в дельте, где отряд пеших воинов, которым не платили более года, убив своих военачальников, пошел на Аварис, призывая население восстать против тирана и присоединиться к ним. Трок с тремя сотнями колесниц встретил их около Манаши и в первой же атаке порубил на куски.
Он оскопил и посадил на кол пятьсот мятежников. Подобно жуткому лесу, они на пол-лиги украсили обочины дороги за деревней Манаши. Главарей восстания привязали веревками к задним щитам колесниц и притащили в Аварис, чтобы они заявили о своих обидах. К сожалению, ни один из плененных не пережил поездку: ко времени прибытия их едва можно было узнать, поскольку кожа и большая часть плоти были содраны, когда их тащили по неровной дороге. Оторванные части плоти и осколки костей были рассеяны на двадцать с лишним лиг по дороге, к радости собак, шакалов и черных ворон.
Несколько сотен мятежников избежали резни и бежали в пустыню. Трок не стал преследовать их за восточной границей, поскольку этот мелкий вопрос уже чересчур занял его внимание и на месяцы задержал его свадьбу. Он поспешил обратно в Аварис, в яростном нетерпении загнав три пары лошадей.
Пока Трок был далеко, Минтака еще дважды пыталась послать сообщение Таите в Фивы. Первым из ее посыльных стал один из евнухов гарема, толстый, добрый чернокожий, которого она знала всю жизнь. Между евнухами обоих царств существовала особая связь, которая была выше расы или страны. Даже в те годы, когда царства были разделены, Сот, так звали евнуха, поддерживал эту особую связь с Таитой и оставался его другом и доверенным лицом.
Однако шпионы Трока были бдительны и вездесущи. Сот не добрался до Асьюта и был привезен назад едва живой в кожаном мешке. Он умер, когда его голову погрузили в котел с кипящей водой. Затем с его черепа удалили сварившуюся плоть, кость обесцветили и отполировали, а в глазницы вставили шары из лазурита. В таком виде череп Сота преподнесли Минтаке в качестве особого подарка от фараона Трока.
После этого Минтака не решалась привлечь другого посыльного и таким образом обречь его или ее на ужасную смерть. Однако одна из ее ливийских девушек-рабынь, Тана, знавшая о глубине любви своей госпожи, вызвалась отнести ее сообщение. Она была не самой симпатичной из девушек – один глаз косил, нос был большой – но была преданной, любящей и верной. По ее предложению Минтака продала ее торговцу, отправлявшемуся на следующий день в Фивы. Он взял Тану с собой, но три дня спустя она вернулась в Аварис, привязанная за запястья и лодыжки к боковой раме колесницы пограничной стражи.
Трок расправился с Таной после возвращения из Манаши: он осудил ее на смерть от любви, и ее отдали отряду, который вел бой у Манаши. Более четырехсот солдат получили с ней удовольствие, а на закате третьего дня она умерла от кровотечения. Три дня без перерыва Минтака оплакивала ее.
Свадьбу фараона Трока Урука и принцессы Минтаки Апепи сыграли по старой гиксосской традиции, зародившейся на тысячу лет раньше и на тысячу лиг восточнее, в обширной безлесной степи за горами Ассирии, откуда их предки отправились на завоевание Египта.