Чародей
Шрифт:
— Исгрифф, подожди здесь, — повернулась Фарадей к князю Нора. — Думаю, тебе известно обо всем больше, чем другим.
Она пошла к двери.
— Фарадей, — забеспокоилась Ривка.
Последний человек, пытавшийся войти в комнату, встретил со стороны Аксиса такой бешеный отпор, что новых попыток никто уже не предпринимал.
— Нет, — улыбнулась Фарадей, взявшись за дверную ручку. — Аксис не вышвырнет ни меня, ни Калума. Успокойтесь. Ждите.
Она повернула ручку и, войдя в комнату, спокойно
В комнате было темно, окна зашторены. Фарадей постаралась привыкнуть к такому освещению. Заметила слабое движение.
Аксис на коленях стоял возле кровати. Поднявшись, с окровавленной тряпкой в руке, молча смотрел на Фарадей провалившимися воспаленными глазами. Она пошла к нему.
Подошла с другой стороны кровати, чуть поколебалась и села рядом, глядя на лежащую женщину.
— Здравствуй, Азур, — нежно улыбнулась она. — Меня зовут Фарадей. Жаль, что мы не встретились с тобой при более счастливых обстоятельствах.
Азур была в сознании, синие глаза расширились от боли. Посмотрела сначала на Фарадей, потом на сына.
— Калум хорошо себя чувствует, но он волнуется за тебя, Азур.
Азур протянула дрожащую руку и прикоснулась к Калуму. Фарадей заметила, как она слаба и бледна, увидела складки свисавшей со спины кожи. Азур бессильно уронила руку на кровать. От боли она так ослабела, что даже сын не мог ее отвлечь.
— Ну и наделал ты дел, Аксис, — тихо сказала Фарадей и посмотрела Аксису в глаза.
Аксис снова опустился на колени с противоположной стороны кровати. Теплой водой он обтирал спину Азур, пытаясь остановить кровотечение, но вода в тазике потемнела от крови, а кожа струпьями слезала со спины. В нескольких местах обнажилась кость.
— Я не могу помочь ей, — прошептал Аксис. — Не могу вылечить. Это один из случаев, Фарадей, для которого нет песни, — голос его дрогнул, — остается лишь ждать ее смерти.
— Аксис, — Фарадей постаралась придать своему голосу твердость. — Возьми своего сына, иди, сядь с ним углу комнаты. Мне надо побыть с Азур наедине.
Аксис поднялся с колен, бросил окровавленную тряпку в воду и потянулся через кровать к Калуму. Ребенок прижался к Фарадей.
— Иди к папе, Калум. Его нужно утешить.
Передав ребенка, Фарадей посмотрела Аксису в глаза.
— Калум должен знать, что произошло, Аксис. Если не расскажешь, он больше не будет тебе доверять. Иди, сядь на стул и поговори с сыном. Не мешай нам с Азур.
Аксис кивнул, прижал к груди Калума и медленно пошел в угол комнаты, тихо переговариваясь с ребенком.
Фарадей нагнулась и взяла в ладони руку Азур, тихонько, успокаивая, потерла ее.
— Ну, — улыбнулась она, — мне тоже нужно знать о том, что случилось.
Прикосновение это успокоило Азур, и медленно, очень медленно, спотыкаясь, она рассказала Фарадей обо всем, что произошло утром.
— Подожди, — остановила ее Фарадей. — А ты сознавала, что ты делаешь с грифой? — Все это время она поглаживала руку Азур.
Азур покачала головой.
— Нет. Она напала на нас, и я была в ужасе. Я была уверена в том, что мы с Калумом погибнем. И тогда… при мне не было оружия. Она набросилась на нас, и я подняла руку, чтобы защититься, — она чуть-чуть подняла другую руку и показала Фарадей открытую рану, — и тогда грифа порвала мне ее клювом. Ужасно больно и страшно… внутри меня словно что-то… открылось. Фарадей, — глаза ее широко раскрылись и молили о понимании. — Я не знаю, что я сделала! Только я не Звездный Волк! Почему Аксис подумал, что я Звездный Волк? Почему?
— Ну-ну, моя милая, — сказала Фарадей и отвела влажную прядь со лба Азур.
Потом Фарадей передала ей рассказ Повелителя Звезд, и Азур недоверчиво посмотрела на нее.
— Ох, — сказала она. Неужели они так долго ее подозревали?
— Азур, что произошло на нижнем этаже? Мне необходимо это знать, а рассказать обо всем — нужно прежде всего для тебя.
Азур долго молчала, а Фарадей терпеливо ждала, не выпуская ее руку. Другой рукой она гладила волосы Азур, утешала, успокаивала ее. Наконец Азур заговорила.
Она рассказала о гневе Аксиса. Жестокость его напомнила ей о человеке, которого она называла отцом, о Хагене. Кошмар на крыше башни продолжился в комнате для допросов. Азур рассказала о боли и страхе, о чувстве одиночества, которое испытала, когда Аксис вторгся в ее мозг, отыскивая скрывавшегося в нем Звездного Волка.
И тогда с ней произошло нечто похожее на состояние, которое она пережила во время атаки грифы. Что-то освободилось в ее мозгу…
— Да и до сих пор я чувствую: там что-то так и не закрылось. Фарадей, там, в темноте, что-то меня зовет.
— Об этом поговорим позже, — ласково сказала Фарадей. — Лучше скажи мне, что произошло потом.
Азур рассказала Фарадей о видении, которое им с Аксисом явилось одновременно. Об ужасной смерти ее матери, когда Хаген пытался выяснить имя ее отца.
— Теперь я помню очень многое, Фарадей, — прошептала Азур. — Помню, как за пять-шесть недель до этого у меня начали расти крылья. Мама мыла меня и засмеялась, когда увидела их. Она сказала, что это подарок от отца, и попыталась спрятать их от Хагена. Когда они отросли, она стала привязывать их к моей спине большим бинтом. Как-то раз Хаген неожиданно пришел домой и увидел меня на коленях у матери со снятым бинтом.