Чародей
Шрифт:
Во имя своего лорда он очистит Ахар от наводнившей его нечисти.
— Да, — пробормотал он, и Борнхелд метнул на него раздраженный взгляд.
Великое и славное сражение. Вражеские позиции опрокинуты. Противник, с которым они схватились врукопашную, погиб до единого человека. Тимозел же не потерял ни одного солдата.
Еще день, и другая битва. Враг воспользовался черной магией, и войску Тимозела нанесен большой ущерб… но победа все же остается за Тимозелом, а противник вместе со своим командиром позорно бежит.
И еще день. Тимозел сидит перед пылающим
Имя его отныне будет жить в легендах.
Все хорошо.
Видение исчезло, и Тимозел услышал, как Борнхелд снова распекает Фарадей.
— Какая от тебя польза! — шипел Борнхелд.
Фарадей застыла, словно изваяние. Слова мужа слышали все сидевшие за столом.
— Какой от тебя толк? Сколько месяцев мы женаты? Четыре? Пять? У тебя в чреве к этому времени должен был подрастать мой сын.
Стараясь не покраснеть, Фарадей уперлась взглядом в стену. Всемогущая Мать ответила на ее молитвы: Фарадей оставалась бесплодной, а давать фальшивые обещания она не хотела. Да пресечется в ее чреве род ихтарских герцогов!
Спокойный вид жены раздул гнев Борнхелда, как ветер пламя.
— В твоем бесплодии повинен не я, Фарадей, — возвысил он голос. — Придется пригласить врача, чтобы приготовил тебе снадобье.
Готье, сидевший по левую руку от Борнхелда, улыбнулся, а вот герцог Роланд подле Фарадей выглядел чрезвычайно смущенным.
Фарадей опустила глаза в тарелку, надеясь, что отсутствие реакции с ее стороны заставит Борнхелда сменить тему. Ир наблюдала за происходящим из темного угла комнаты, и Фарадей ощущала молчаливую ее поддержку и сочувствие.
Если в Горкен-Форте Фарадей как-то еще мирилась с замужеством, то теперь с трудом скрывала отвращение к супругу. Она уже не пыталась порадовать его в постели, не притворялась, что любит его и ищет его общества.
Борнхелд догадался, что в Горкен-форте Фарадей его обманывала и что на самом деле она любит Аксиса. Ну да что уж теперь… лишь бы родила ему наследника.
Но Фарадей, несмотря на все его старания, оставалась бесплодной. Занимательным собеседником и любезным кавалером Борнхелд никогда не был, хотя в Горкен-форте старался обращаться к супруге с уважением. После отступления Борнхелд прекратил всякие усилия и, перестав ломать собственную природу, погрузился в свойственную ему угрюмость. Ему ничего не стоило унизить Фарадей на людях. С падением Горкен-форта что-то темное и мрачное пустило корни в его мозгу, и Фарадей замечала, что день ото дня чернота эта разрастается.
Борнхелд отвернулся от жены и начал обсуждать с Готье и Тимозелом план оборонительной системы, которую они сооружали сейчас вокруг Жервуа.
Фарадей облегченно вздохнула и огляделась. Борнхелд со своими старшими помощниками занял гостиницу «Усталая чайка», ту самую, где на пути в Горкен-форт останавливалась она с Ир и Тимозелом. Войско расквартировали в разных районах города, а также в большом палаточном городке рядом с Жервуа.
Фарадей встретилась глазами с командиром рейвенсбандцев, Хо'Деми, и почти уже
У Фарадей не было случая поговорить с ним, потому что Борнхелд ограничивал ее общение, допуская к ней лишь Ир и Тимозела. Но Хо'Деми держал себя как природный аристократ. И дикую, устрашающую внешность его Фарадей почему-то находила интересной. Да и все рейвенсбандцы, разместившиеся в палаточном лагере возле Жервуа, вызывали у нее живейший интерес. Несколько раз Борнхелд позволил ей выйти из гостиницы с надлежащей охраной. Фарадей видела уходившие в бесконечность разноцветные палатки. Окружавшее их пространство мелодично звенело: то были колокольчики, вплетенные в волосы людей и гривы лошадей. Колокольчиками сплошь были увешаны и палатки. Все рейвенсбандцы в той или иной степени были покрыты татуировками — у каждого племени свой рисунок, но у всех, вне зависимости от племенной принадлежности, оставался на лбу нетронутым кружок.
Фарадей и не догадывалась, что Хо'Деми ею тоже весьма заинтересовался. Все рейвенсбандцы знакомы были с пророчеством и страстно хотели его исполнить, мечтали служить Звездному Человеку. Хо'Деми инстинктивно догадывался, что женщина — одна из тех, кто упомянут в тексте пророчества. Однако приблизиться не мог не то что к ней, но даже и к ее служанке: обе круглосуточно охранялись людьми Борнхелда. Отчего Борнхелд так открыто унижает ту, которая упомянута в пророчестве? Этого он никак не мог понять.
Чтобы не возбудить подозрений у мужа, Фарадей отвела глаза от Хо'Деми и заметила, что Тимозел за ней наблюдает.
В глазах юноши не было ни сочувствия, ни поддержки. За прошедшие месяцы Тимозел стал верным псом Борнхелда. Опекал он ее, правда, по-прежнему, заботился о ее комфорте, но, похоже, решил, что, служа ее мужу, наилучшим образом соблюдает ее интересы. Тимозел восхищался Борнхелдом и глубоко его уважал, чего Фарадей абсолютно не понимала.
О своих видениях Тимозел ей не рассказывал, а вот с мужем ее ими делился.
Фарадей отвернулась. Если бы она знала, что Тимозел превратится в мрачного страшного человека, сразу отказалась бы от его услуг. Тимозел, как и Борнхелд, был недоволен тем, что до сих пор она не забеременела.
Из темного своего угла Ир видела, как, заметив сочувственный взгляд Хо'Деми, Фарадей распрямила спину и сразу же поникла под осуждающим взглядом Тимозела. Ир не на шутку задумалась: а правильно ли поступили они вместе с другими блюстителями, когда все вчетвером принудили Фарадей отказаться от Аксиса и выйти замуж за Борнхелда. «Мы-то считали, что спасем этим жизнь Аксису, — горько подумала Ир. — Вот и убедили бедняжку, такую милую и красивую, отдать себя Борнхелду. Почему мы решили, что тем самым исполняем волю пророчества? Зачем уложили в постель к этому отвратительному человеку?».