Чародей
Шрифт:
– Продовольствия. Чтобы хватило на всех, пока мы сражаемся.
– Правильно. Что еще?
– Еще людей.
– Слишком расплывчато. Один человек? Два?
– Десять тысяч.
Он рассмеялся – леденящий душу звук.
– Такое мне не по силам, и ты не смог бы командовать столь многочисленным войском. Пять сотен. Это мое последнее предложение.
– Тогда я принимаю его. – Я уже несколько овладел собой. – И я благодарю вас от всего сердца.
– Одной благодарностью ты не отделаешься. Третье желание?
– Облако. Ее подарил мне ваш отец, но мы с ней потеряли друг друга, когда королева заключила меня в тюрьму. Думаю, она искала меня, а я искал ее.
– Вы изменились оба, – сказал он. – Ты встречался с самым низшим богом.
– Да.
– Он тоже исполняет желания, но таким образом, что ты начинаешь жалеть, что вообще обратился к нему с просьбой. Я никогда не опускаюсь до такого.
Я сказал, что рад слышать это.
– Однако ты можешь счесть, что я опустился до подобной низости, после того как я поймаю для тебя Облако. Коли такое случится, отошли ее прочь. Она не станет преследовать тебя как проклятие, поверь мне. И все же она стоит желания. Она действительно нужна тебе?
– Да.
– Хорошо. Когда тебе нужны люди?
– Прямо сейчас.
– Прямо сейчас не получится. Мне потребуется время.
– Тогда как можно скорее.
– Договорились. Можешь встать.
Я поднялся на ноги. Он был не многим выше меня, пока я стоял на коленях, но когда я встал, он вырос настолько, что я испугался, как бы крыша шатра не загорелась от огненной короны.
– Ты отплатишь мне услугой, которая тебя нисколько не обременит, а мне доставит удовольствие. К тому же тебе не впервой делать такое. Нарушь клятву, данную моему отцу. Еще раз.
Я лишился дара речи.
– Ты хочешь сказать, что я требую от тебя слишком малого, не так ли? Но меня устроит такая плата. Он доверяет тебе, а мне нравится время от времени приправлять его глупые мечты горькой действительностью. Ты сделаешь это?
Глядя на него снизу вверх (ибо сейчас он казался гораздо выше меня, чем был, когда я стоял на коленях), я не мог не видеть, как он красив и как хитер.
– Сделаю, – сказал я, – но сначала вы должны дать мне все, о чем я просил.
– Что?! – с притворным гневом воскликнул он. – Или ты мне не доверяешь?
– Я не стану спорить. Сделайте, как я говорю, или поступайте как хотите.
– В каковом случае погибнешь ты и все твои друзья.
Я почесал Гильфа за ухом.
– Как по-твоему, мой отец простит мне убийство собаки? Он прощал мне проступки и потяжелее.
Гильф лизнул мою руку.
– Он готов умереть за тебя, вне всяких сомнений. А Дизири? Ты хотел бы, чтобы она умерла за тебя?
Я повернулся и двинулся прочь.
– Подожди! Я не намерен торговаться и хочу, чтобы ты понял это. Вот что я сделаю. Я предоставлю тебе продовольствие и людей – полтысячи стойких воинов – по возможности скорее. Мне потребуется, скажем… – Он потер подбородок. – Десять дней. Таким образом, два твоих желания будут исполнены. Согласен?
Я кивнул.
– И вот тогда ты нарушишь свою клятву, данную моему отцу. Причем не по мелочи, а три раза, и по-крупному, самым впечатляющим образом.
– А если трех раз окажется недостаточно? – спросил я.
По правде говоря, Бен, я принял решение еще прежде, чем вошел в шатер. Если бы я мог извлечь хлеб из воздуха, я бы уже сделал это. Но я не умел. Я много чего не умел: вызывать мертвецов из могил и тому подобное. Но некоторые вещи я мог – и уже решил – сделать, хотя без Лотура, возможно, еще передумал бы.
Знал ли он это? И потребовал от меня такой платы именно потому, что знал? Возможно, действительно знал, хотя мне так не кажется. Он умен и жесток, как целая стая лисиц, и знает больше хитрых фокусов, чем два десятка Видов; но его отец прозорлив.
И очень мудр.
Глава 38
СОЛДАТЫ ДРАКОНА
Если бы той ночью меня вызвала и королева тоже, я бы не удивился. Я знал, что она союзница Морканы и что среди тысячи самых глупых женщин не найдется и одной настолько глупой, чтобы доверять Моркане. Королева потребует от меня доклада о событиях той ночи, а равно от Морканы.
И все-таки я удивился, ибо королева сама явилась ко мне, когда я спал, а Ламвелл стоял на страже. Она присела на корточки и тронула меня за плечо. Я рывком сел и увидел Ламвелла – невысокую фигуру с огромным белым плюмажем на шлеме – и обнаженный меч.
– Я здесь, сэр Эйбел. – Точно голубь проворковал.
Я повернулся. Она была в темном плаще, но ее золотистые волосы мерцали в лунном свете, а бледное лицо сияло.
– Вы поклялись в верности моей золовке, – сказала она. – Это хорошо. Она слишком долго оставалась… Зачем вы это делаете?
Я надел старый шлем.
– Возможно, мне придется защищать вас от людей короля, если не от остерлингов. – Озаренная лунным светом женщина уменьшилась в размерах, и лицо ее стало совсем юным. – Мы с вами оба дети, ваше величество, а дети должны держаться вместе, иначе их растерзают волки.
– Наверное, вы ненавидите меня. Она так сказала.
– Как я могу ненавидеть вас, если король вас любит?
– Хорошо сказано. Можно мне приласкать вашего песика?
– Я не могу соперничать с вами в остроумии, ваше величество. Да мне и не пристало пытаться.
Она тихо рассмеялась – восхитительный звук, особенно сладостный для слуха после смеха Морканы и Лотура.
– Не думала, что вы поймете. В вас сокрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
– Меньше, ваше величество.
– Вы не снимете шлем? Чтобы я видела ваше лицо.
– Сэр Ламвелл – мой друг, ваше величество, и он истинный рыцарь, каких мало. Но если бы вы приказали ему убить меня, он бы убил, или, во всяком случае, попытался.
– Но я не прикажу!
– Вы не можете знать этого, ваше величество, а я и подавно.