Чародейка 2
Шрифт:
Обе хильдарийки отличались потрясающей красотой. Во многих государствах на Лире они могли бы добиться высокого положения исключительно своей внешностью, подумалось Лайзе. Впрочем, здесь же императорский дворец. Естественно, что здесь будут самые лучшие.
Чародейка вспомнила о Саймоне и хихикнула. Бард, наверное, чувствует себя так, будто в сказку попал. Лайзе пришло на ум одно узнанное ею в путешествиях верование, которое обещало своим праведникам вечное посмертное наслаждение в компании прелестных гурий. Надо будет как-нибудь рассказать Саймону. Тут девушка вспомнила, что это же верование помещало распутников в компанию тех же гурий, но только вне пределов досягаемости, и окончательно развеселилась.
Одна из служанок тем временем присела за спиной чародейки, заставив ее слегка насторожиться, и принялась расплетать косички. Вторая спустилась в бассейн. В руках она держала большую губку, которой начала, опять же с улыбкой, обтирать чародейку, стирая пот и усталость. Первая служанка тем временем управилась с косичками, принесла воды, намочила чародейке волосы и начала легкими и нежными массирующими движениями наносить ароматную пену.
Лайза закинула ноги и полулегла на приступок, чтобы хильдарийке с губкой было удобнее, и закрыла глаза. Аромат, горячая вода, нежные прикосновения красивых девушек. Не представляю, как Саймон это вынесет.
Первая служанка распределила пену чародейке по волосам, подождала минуту, в это время массируя Лайзе кожу головы, и начала смывать. Хильдарское средство оказалось весьма эффективным, волосы стали легкими и ощутимо чистыми. Служанка обернула волосы Лайзы полотенцем, соорудив башню на голове.
Хильдарийки жестами пригласили Лайзу выйти из бассейна. Чародейка легко выскочила и оказалась вплотную к одной из служанок, которая всего еще секунду назад стояла в двух шагах. Та улыбнулась и поправила Лайзе полотенце. Другая служанка взяла тем временем две большие губки, капнула на одну густой розовой жидкости из хрустального флакона, несколькими сжимающими движениями взбила обильную пену и передала губку своей коллеге, стоящей перед чародейкой. Подготовила таким же образом вторую губку, зашла Лайзе за спину.
Чародейке, которую намыливали с двух сторон нежными движениями, оставалось только стоять, чувствуя себя, редкое дело, немного растерянно. Кажется, эти хильдарийки держатся уж очень близко. Да, определенно, излишне близко. Орудовать губкой можно ведь и отступив на полшага.
Намылив чародейку, служанки не успокоились. Сменив губки на чистые, они принялись смывать пену, неторопливо и тщательно. После чего пригласили Лайзу в следующий бассейн, чтобы смыть мыло окончательно. Хотя и утомительна эта процедура, надо признать, очищает хорошо.
После бассейна служанки жестами пригласили чародейку лечь на прямоугольное возвышение пола, которое было похоже на кровать из мрамора. Или на алтарь для жертвоприношений. Каменное ложе оказалось неожиданно теплым и удобным. Одна из служанок натерла ладони маслом с приятным запахом и начала делать чародейке расслабляющий массаж. Наслаждение, которого Лайза не любила, ведь после такого нужен или тонизирующий массаж, или время на восстановление.
После массажа служанки были вынуждены помочь Лайзе перейти к очередному бассейну. На этот раз наполненному светло-голубой водой, насыщенной мелкими пузырьками, быстро поднимающимися из глубины. Над бассейном стоял незнакомый, однако легкий и приятный аромат. Уже через минуту пребывания в нем чародейка почувствовала, как вместо разморенности по телу разливается легкость. Настроение резко улучшилось, чуть ли не до эйфории, сознание прояснилось. Хотя шевелиться по-прежнему не хотелось, а хотелось просто невесомо парить, наслаждаясь легкостью в теле и голове. Но еще через половину минуты служанки жестами показали, что надо выходить.
Аккуратно, даже не вытерев, а промокнув остатки воды, служанки завернули Лайзу в большое пушистое белое полотенце и проводили в соседнее помещение – комнату с прозрачным стеклянным потолком, через который виднелось начавшее темнеть к вечеру небо. Усадили в удобное кресло, поставили на столик рядом стеклянный кувшин сока и два бокала, после чего удалились. Чародейка взяла бокал, налила сока, устроилась поудобнее, сделала глоток. Апельсиновый. Откуда-то тихо и ненавязчиво звучала легкая музыка.
Через пять минут дверь в комнату отворилась, и в проем зашел бард. Саймон был красен лицом и, как и чародейка, завернут в большое полотенце. Он немного рассеянно оглядел комнату, затем кивнул и шагнул к девушке. Лайза улыбнулась, наполнила второй бокал соком и протянула севшему в соседнее кресло другу.
– Благодарю, – хрипло пробормотал бард.
Немного помолчав, Лайза поинтересовалась светским тоном:
– Как вам термы, друг мой?
Саймон вздрогнул отчего-то.
– Весьма, – голос его вновь сбился на хрип, заставив откашляться.
– Понравилось ли вам?
– Да. Это очень хорошее место. Очень. Замечательно очищает и бодрит, – тон барда и выражение его лица диссонировали с его словами. – Чувствую себя, как будто заново родился. Восхитительно.
– Да. И обслуживание великолепное.
– Да уж, незабываемое…
Лайзу насторожил голос барда.
– Погоди-ка. Тебе что, не понравились девушки?
– О чем ты? Какие девушки?
– Тебя же увели две очаровательные служанки.
– А, служанки. Да. Они довели меня до собственно бассейнов. Там меня ждал здоровый мужик. Ух, бугай! Головы на три выше меня. Плечи – двух меня не хватит сравниться. Бицепсы такие, что у меня бедро тоньше. Единый тому свидетель, как он меня парил!.. И мочалкой тер, я уж думал все, шкуру сдерет вместе с мясом. И веником хлестал так, что, я думаю, палач с большей нежностью плетьми разбойника охаживает. И массаж сделал, я все косточки свои, каждый сустав и каждую мыщцу ощутил в полной мере, даже те, о существовании которых и не подозревал никогда. Скажу не соврав – после всего этого я чувствую себя замечательно. Это действительно как заново родиться. Но каково же было мне в процессе мытья!.. И восстанавливаться теперь, наверное, целый день придется, если не два.
Лайза, начавшая мелко подрагивать уже в середине речи, не выдержала и в голос расхохоталась. Пожалуй, не будем про гурий.
– И вовсе нет в этом абсолютно ничего смешного, – надулся Саймон.
– Ладно, извини. Не хотела тебя обидеть. Прости меня, пожалуйста. Ладно?
Саймон в изумлении повернулся к спутнице.
– Поверить не могу, ты извиняешься… Что за чудеса?
– Хе, просто способ вернуть тебе хорошее настроение. Брось, не принимай всерьез. И не забудь, у нас скоро прием у местных властей, так что надо подготовиться.
– Я боюсь, что буду весьма расслаблен и хотеть баиньки. Не могут они устроить прием завтра, ты не интересовалась?
– Нет. И я думаю, это будет крайне невежливо с нашей стороны – просить отсрочки. Сама императрица хочет с нами встретиться, находит для этого время, а мы будем капризничать?
– Да, звучит не очень, – признал Саймон. – А как же я в таком состоянии буду впечатление на императрицу производить? Мы же должны понравиться, чтобы нам помогли в нашем путешествии.
– Да нам вроде как и не мешали до этого, – удивилась чародейка. – Наоборот, очень радушно встретили. К тому же, твоя харизма ведь никуда и не делась! Наоборот, стала только сильнее. Предстанет Саймон пред очи императорские, а сам весь такой расслабленный, весь такой нежный, распаренный, свеженький, розовенький и беспомощный… Какая женщина устоит перед такой няшечкой, такой ути-пусечкой, которую так и хочется обнять и пожамкать!