Чародольский браслет (Быть ведьмой)

Щерба Наталья Васильевна

По Таниным расчетам, не было и пяти, а занятия начинались ровно в семь утра: сначала бег через лесной бурелом, на завтрак каша и горький отвар, а дальше – руны, знаки, формулы, пирамиды…

Ее золотисто-пепельные волосы отросли ниже спины, спутались и разлохматились, а тело исхудало от постоянного недоедания. Но благодаря ежедневным физическим нагрузкам появились мышцы, выпрямилась спина, расправились плечи. Увидели бы ее бывшие друзья и знакомые – точно не узнали бы. Да и не могла Таня толком оценить все изменения в своей внешности: вот уже третий год она не видела даже простого зеркала. Даша рассказывала шепотом новой подруге, что зеркала им специально не выдают, чтобы не переговаривались с родственниками

или просто не сбежали по тайным переходам – это было под силу многим из девушек, в том числе и Даше. Поэтому все ученицы умывались в ручье, где и могли полюбоваться своим отражением, там же чистили зубы, «принимали душ», стирали и сушили одежду, расчесывали волосы грубыми деревянными щетками.

Для всех друзей, и для своей семьи в первую очередь, Таня училась в одном из высших учебных заведений Лондона, на факультете международных связей. Да, знали бы родители, где их дочь пребывает на самом деле, – в глухих карпатских лесах… По колдовскому закону во время учебы о семье запрещалось даже думать, чтобы не навлечь на родных беду или проклятие. Вспомнив об этом, Татьяна переключилась на дорогу. Подняла с земли короткий сучок, быстро соорудила с его помощью нехитрую прическу, затем перемахнула через низкий плетень и побежала на высокий холм в лес. Там, среди голых кустов и островков бледного мха, вилась едва заметная тропинка, ведущая через неглубокий овражек к поляне с широким мшистым пнем в самом центре, ее любимому тайному месту.

Оказавшись на поляне, Татьяна все-таки оглянулась, но ничего подозрительного не заметила. Щелчок пальцами – вызов магической стихии ветра, затем – мысленная картинка в воображении, легкое касание браслета – и вот перед ней столь желанная чашка горячего кофе.

Сделав первый большой глоток обжигающего напитка, девушка ухмыльнулась: знала бы ведьма Олеша, что одна из ее учениц кофе тайком попивает, о-о-о… Побьет старая карга связкой тонких ивовых прутьев, а то и кочергой. Тане и так изрядно доставалось за вечную неуспеваемость по руническому письму. Остальные ученицы с самого детства знали, что будут ведьмами, поэтому еще под неусыпным присмотром родителей изучали проклятое трехстрочье. Для Татьяны же эта наука представлялась не чем иным, как мудреной китайской грамотой.

Руны, идущие в первой строчке, обозначали слова. Во второй шли знаки, символические изображения жестов: творящий заклинание должен был в точности воспроизвести нарисованное движение. В нижней третьей строчке находился эморяд – синусоида, индикатор эмоций. Только гармоничное сочетание всех трех рядов порождало правильное заклятие, но самое сложное заключалось в том, что все эти три строки нужно было производить одновременно: читать, сплетать пальцы в жест, вызывать нужное чувство – гнев, тревогу, радость, восхищение, печаль. Мало того, по-настоящему сложное заклинание могло быть расписано на десятки страниц, и при его чтении следовало ни разу не сбиться, иначе весь труд пропадал даром. Алфавит рун достигал пяти тысяч знаков только в современном толковании, а старые словари вообще предлагали запомнить от восьми до двадцати тысяч рун на древних или же давно мертвых языках.

Да, именно на рунических письменах плелись самые мудреные заклятия. Но в остальном, что касалось практики, Таня не знала соперниц – прабабкин браслет все охотнее помогал своей хозяйке, и даже сама Олеша не раз кидала на него жадные взгляды. Даша рассказывала, что среди учениц ходят самые чудные сплетни: всем интересно, как молодой и неопытной ведьмочке достался браслет столь небывалой мощи, за какие такие заслуги? Выдвигались самые различные предположения: от простых, вроде счастливого нахождения браслета в лесу под деревом, до весьма скандальных и неприличных. По этой причине Татьяна сторонилась своих товарок и не дружила ни с кем, кроме Дарьи.

Второй

глоток кофе принес меньше радости: опять мало сахара положили. Чашку кофе Татьяна притягивала заклинанием выманивания; скорее всего та прилетала из ближнего города, из какого-нибудь дома на окраине. Вначале девушка испытывала угрызения совести: все-таки она забирает чужой кофе, попросту говоря – ворует! Но, во-первых, она всегда отдавала чашку назад, а во-вторых – нечасто ей удавалось выбраться из дома, чтобы попить кофейку в лесу.

Допив напиток, девушка невольно поежилась, потерев одну ногу о другую: над влажной землей низко стелился редкий туман, ветерок нес за собою снежную пыль, босые ступни совершенно замерзли. Как жаль, что во время учебы ведьмам запрещалось носить обувь: ходьба босиком по сырой земле позволяла лучше чувствовать силу природной стихии. Таня вскочила и принялась энергично размахивать руками и трясти ногами, чтобы согреться. После этого она запрыгнула на пень и строго сказала:

– Приступим!

Раз уж ей повезло выскользнуть из дома незамеченной, можно попрактиковаться в превращениях. Все ученицы Олеши умели превращаться в самых разных зверей и птиц: сову, оленя, волчицу, кошку, собаку, журавля… У той же Даши тонкий серебряный браслет толщиной не больше карандаша, позволял своей хозяйке становиться небольшой рыжей белкой. И только Татьяна оборачивалась самой обыкновенной прыткой карпатской ящерицей – зелено-бурое пресмыкающееся с чудными, золотисто-черными глазами. Но девушка себе поклялась – уже в этом году Татьяна Окрайчик сдаст треклятый выпускной экзамен, чтобы выбраться наконец из опостылевшего дома старой карпатской колдуньи!

Молодая ведьма сосредоточилась, привычно коснулась браслета, вскинула руки да так и закрутилась волчком: ее фигуру обволокло золотистое облако, и превращение свершилось.

Скосив глаза, Татьяна увидела знакомый зелено-бурый хвост и шумно разочарованно вздохнула – замелькал длинный раздвоенный язык.

Видать, и в этом году придется предстать перед экзаменаторами в обличье ящерки. «Такова твоя природа, Татьяна», – говорила ей старуха Олеша, по обыкновению скалясь в два ряда ослепительно-белых вставных зубов. Понятно, что, будучи по своей природе крупным бурым медведем, главная ведьма имела право насмехаться.

Ящерка соскользнула по шершавому боку пня и притаилась меж его корней. Превращаться обратно не хотелось, да и добраться до домика в теле пресмыкающегося будет куда сподручнее – босые ступни точно не будут мерзнуть.

Все больше светлело небо сквозь кольцо сосновых вершин. Скоро, скоро наступит новый день, полный изнурительных занятий, тяжких тренировок и нудной работы по дому. С каждым днем у девушки росла уверенность, что Мстислав Вордак специально отправил ее в «задремучье», чтобы она по собственной воле сгинула от голода, холода и постоянных физических нагрузок. Поэтому если она и в этом году провалит экзамен, то непременно сбежит. Трудность заключалась в том, что каждый год домик на горе могли покинуть только три-четыре ученицы, и всегда на их место брали столько же новеньких. И все же, пожалуй, придется вновь налечь на руническое письмо, иначе ее ждет еще один год обучения у старой карги Олеши.

Татьяна собиралась вернуть себе человеческий облик, как вдруг ее острое чутье пресмыкающегося уловило слабый шорох: кто-то возился под самым пнем. Притаившись за толстым корнем, ящерка с опаской заглянула в темноту трухлявого чрева.

Прямо в глаза ей глянула еще одна ящерица.

Завидев «сестру», она тоненько пискнула, развернулась, лишь хвост промелькнул, и пропала.

Татьяна юркнула за ней и обнаружила глубокий лаз, идущий под землю. Но все же лезть дальше она не решилась: кто знает, может, там проживает целое семейство ящерок, и вряд ли они обрадуются чужаку.