Чаровница для мужа
Шрифт:
– Не знаешь? — изумился Венька. — Да та самая, книжки которой твоя супруга постоянно читает. Не замечал?
– Ну да, читает она что-то, вроде дамские детективы, — вспомнил Панкратов. — Но я думал, это какие-нибудь маринины, донцовы, эти, как их…
– Одна сатана, — поддакнул Венька. — Маринины-донцовы — они сильно крутые, а эта вроде как попроще. Но сестричке Анютке очень нравится. Она все книжки Дмитриевой собрала. Ты смотри, Санек, не проговорись жене, что Дмитриева сейчас у нас, в Ха, а то она покою тебе не даст, захочет познакомиться, автограф взять, то да се…
– Уверен, что Дмитриева будет возражать? Думаю, все писатели обожают, когда у них автографы берут. А ты, кстати, мог бы позаботиться о сестре, попросил бы писательницу книжечку ей подписать.
– Да я бы попросил, но не успел, — грустно сказал Венька. — Тут Сунь Банань сунулась со своими претензиями, ну, и пока начальство с ней и со мной разбиралось, Дмитриева ушла.
– А чем дело с Бананом кончилось? — не смог удержаться от усмешки Панкратов. — Судебного разбирательства не будет?
– Да нет, обошлось, я извинялся, расшаркивался, раскланивался, бил челом, все такое… Александрина наша Богдановна сверкала очами и предлагала напечатать редакционное извинение на последней полосе: мол, опечатка вышла по недосмотру, в такой-то строке такой-то заметки следует читать не Сунь Банан, а Сунь Банань. Но, к счастью, у китаезы хватило ума не позориться. Так на очепятку никто внимания не обратил, конечно, а после публичного извинения только младенец не будет спрашивать, что же все-таки сунуть надо, а главное, куда.
Панкратов расхохотался.
– Правда что! И все-таки, знаешь, мне придется прийти к вам в редакцию, поговорить с людьми, убедиться в том, что эта лаобаньянг Сунь Банань…
– Кто-кто? — удивился Венька.
– Лаобаньянг, — повторил Панкратов. — Так принято обращаться в Китае к замужней женщине, причем к женщине самостоятельной, владелице какой-либо собственности.
– Да зови ее просто мадам Вторушина, — посоветовал Венька. — Зачем язык ломать?!
– В том-то и дело, что женщина в Китае не принимает фамилию мужа, а сохраняет свою. Раньше фамилия мужа хотя бы присоединялась, а теперь и этого нет. Если только невеста выразит личное желание. Но дети обычно получают именно отцовскую фамилию.
– А ее настоящая фамилия какая?
– Ну, видимо, Сунь. Да не закатывайся ты, ну что поделаешь, у них всегда на первом месте фамилия стоит, а имя — на втором. Имя, значит, Банан, то есть Банань. Да кончай ржать! — уже с досадой прикрикнул Панкратов. — Умолкни, Венька, ты не дал мне договорить. Я приду к вам, чтобы убедиться, в самом ли деле эта особа была в редакции в такое-то время, и составить по сему поводу протокол.
– Ты мне не веришь, что ли? — обиделся Венька.
– Верю, но мы с тобой сейчас по телефону говорим, а телефонный разговор к делу не пришьешь. А мне очень важно время уточнить.
– Почему? Проверяешь, могла ли она убить того байкера? — предположил Венька. — Но ведь она приходила в редакцию вчера, а байкера когда убили?
– Не вчера, — согласился Панкратов. — Мне просто нужно одну штуку проверить…
«Что-то ты темнишь», — подумал Венька, но спорить не стал. Кто ж спорит со своим благодетелем!
– Пардон? — по привычке, усвоенной в любимой Франции, пробормотала Алена, чувствуя, как к ее губам прилипает недоверчивая, чуточку жалкая улыбка. — Детективщица? Как ее зовут, вы сказали?
– Алена Дмитриева, — почтительно повторила девушка. — Я у нее, правда, ничего не читала, но говорят, что это просто потрясающе!
– Нет, — выдавила Алена с трудом, — какая ерунда!
– Ерунда?! — Девушка возмутилась. — У нас девушки читали, говорят, вообще супер. А вон тот высокий партнер, видите?..
Она указала на и впрямь высокого мужчину, который неловко держал в объятиях кругленькую брюнетку с грубоватым гуранским лицом. Сам он был лет сорока и довольно хорош собой: волосы соль с перцем, сильные черты, глубоко посаженные мрачноватые глаза, крепкий, суровый рот. Повезло его даме, что и говорить. Она-то сама не больно привлекательна — кстати, в Ха красивых мужчин больше, чем красивых женщин, не то что в Нижнем Горьком, где в каждой маршрутке половина особ женского пола запросто пройдут отборочный тур на любой, самый всепланетный, конкурс красоты, а мужиков через одного можно на свалку везти.
Этот же мужчина невероятно смотрелся бы в каком-нибудь вестерне. Почему нет вестернов на дальневосточную тему? Или это будут истерны? [9] Да хоть горшком назови! История защиты русскими Албазина от маньчжуров — это такоооой сюжет!..
Мысли нашей героини вообще имели свойство давать кругаля в самые неподходящие мгновения. Вот и сейчас она на миг отвлеклась от несусветностей, которые услышала от Марины, как бы отмахнулась от них, но та вновь вернула ее к теме:
9
Истерн — от английского слова east — восток.
– Его фамилия Терехов, зовут Никита Дмитриевич. Ну вот, он говорит, что ее романы хоть называются дамскими, но их и мужчинам читать довольно интересно, не все, конечно, но исторические — точно, и потом у нее какой-то роман есть про шифры… там что-то про Екатерину Медичи, про Германию во время войны… он говорит, все так запутано, такой сюжет крутой, он просто оторваться не мог. [10]
– Ну да, я понимаю, про какую книжку вы говорите, — кивнула Алена. — «Список Медичи» называется.
10
Об этом написано в романе Елены Арсеньевой «Список Медичи», издательство «ЭКСМО».
– А говорите, не читали, — удивилась Марина.
– Ну вообще-то я практически не перечитываю то, что написала, — виновато улыбнулась Алена.
Марина растерянно моргнула:
– Так вы что, тоже писательница, я не поняла?
– Ну да. Меня зовут Алена Дмитриева.
– Погодите, вы же записались как Елена… — начала было Марина, и вдруг до нее дошло: — Как — Алена Дмитриева? Как — писательница? Вы?! А как же… а почему же?!.
Она растерянно уставилась на кудрявую бальницу. Сергей Климов уже отчаялся сладить с ней и пытался танговать сразу за двоих, показывая партии и партнера, и партнерши.