Чарующий город

Липпман Лора

— Я сделаю все, о чем вы попросите, — заверил ее Стерлинг.

Всё?

Район Котсволдс, в котором жил Винковски, пестрел образцами всевозможных архитектурных стилей, кроме, пожалуй, скромных домиков района Средней Англии, имя которого носило это нагромождение особняков. Участки были маленькими, а дома почти налезали один на другой. Немного попетляв, Тесс наконец нашла нужную улицу. Найти же нужный дом, как она и предполагала, не составило никакого труда.

После недолгого

осмотра в глазок, установленный на массивной дубовой двери, Леа Винковски открыла дверь.

— Да? — спросила она усталым и бесцветным голосом.

— Миссис Винковски? Меня зовут Сильвия Вайнштейн. Я сотрудница ювелирного магазина «Драгоценности Вайнштейнов» в Пиксвилле, — Тесс сдвинула губы так, что они превратились в тонкую нитку, как у настоящей Сильвии Вайнштейн. Она подумала о том, что найдется не много людей, на которых бы она хотела походить меньше всего, чем на свою тетю. Но она существовала на самом деле и действительно работала в ювелирном магазине ее дяди Джулиуса. Легенда Тесс может быть подтверждена, если кому-то придет в голову проверить ее.

— У меня не так много денег, как все считают, — произнесла Леа. — Но даже если бы они у меня и были, я вряд ли стала бы сейчас тратить их на драгоценности.

— Но я не собираюсь ничего вам предлагать, миссис Винковски. Я просто принесла вам кое-что. Одну вещь, которую Винк сам собирался подарить вам. Он заглянул в наш магазин на прошлой неделе и сказал, что заберет эту вещицу после выходных. Он заплатил за нее, и мы считаем, что будет правильно отдать ее вам.

Она достала коробочку и показала вдове Винка строгий золотой браслет. Он стоил больше сотни долларов, но она убедила дядю Джулиуса отправить чек прямиком в «Блайт», заверив его, что он будет оплачен. Тесс очень хотелось увидеть лицо Колин Реганхарт в тот момент, когда этот чек ляжет к ней на стол.

— Слишком простой, на вкус Винка, — с сомнением в голосе произнесла Леа. — Он не сказал, почему покупает его?

— Просто потому… потому что он любит вас.

К ужасу Тесс, Леа внезапно разрыдалась и обняла ее.

— Господи, извините меня, пожалуйста. Просто я бы сама себе выбрала именно такой, — Леа вытерла глаза рукавом свитера цвета топленого масла. — Думаю, это потому, что Винк заметил, что я не ношу все эти причудливые вещи, которые он мне покупал. Какой красивый! Возможно, теперь мне придется продавать эти украшения.

Тесс отметила, что женщина определенно думает о деньгах.

— У вас, м-м-м, финансовые затруднения?

— У нас финансовая катастрофа. Жизнь Винка была застрахована на пять миллионов долларов, но в ней не предусматривалась возможность самоубийства. Скорее всего, мне придется продать компанию. Но компания ничего не стоит без баскетбольной команды, ведь муж вложил в это все деньги… Однако нет никаких гарантий, что контракт будет заключен, а если все-таки будет, то совершенно необязательно, что я получу от этого какую-то прибыль, потому что… потому что теперь Джерри не имеет к этому никакого отношения… — губы у нее дрожали.

— Вот

сволочи! — искренне выругалась Тесс.

— Вы можете сказать это еще раз. И не стесняйтесь в выражениях. Хотите кофе? — спросила Леа. — Моя мама взяла к себе детей, так что сегодня вечером я могу немного побыть одна. Хотя, когда я занимаюсь с детьми, мне удается хоть немного отвлечься. Знаете, между готовкой и сменой пеленок почти не остается времени на то, чтобы жалеть себя.

— Сколько у вас детей?

— Трое. Трое детей за четыре года. О чем я думала? И о чем думал Джерри?

Они вошли в гостиную, и Тесс пришлось подавить улыбку при взгляде на лежавшие на диване остроконечные подушки, с вышитыми на них названиями песен Брюса Спрингстина: «Рожден, чтобы бежать», «Жаждущее сердце», «Единственная».

— Как же вы держитесь? — спросила Тесс. Ее сочувствие не было наигранным. Из-за успешного трюка с браслетом Тесс почувствовала, что должна проявить к Леа искреннее сострадание.

— А я и не держусь, — Леа открыла деревянную коробочку, стоявшую на низеньком журнальном столике, и достала сигарету. Она не зажгла ее, а принялась крутить в пальцах. — Я чувствую себя разбитой на миллионы осколков. По одному на каждый доллар, которого муж не оставил нам.

— Ваш врач мог бы выписать вам успокоительное.

— Я не хочу находиться под воздействием препаратов. Я хочу чувствовать то, что чувствую сейчас.

— А что вы сейчас чувствуете?

— Злость. — Леа неожиданно улыбнулась, увидев удивленное лицо Тесс. — Я, конечно, понимаю, что это чувство вовсе не подходит безутешной вдове, но тем не менее это так. Я в ярости оттого, как Винк поступил с нами.

Она понюхала сигарету и с видимым сожалением положила ее назад в коробку.

— Я бросила курить, когда ждала первого ребенка, но до сих пор не могу к этому привыкнуть.

— Я тоже, — сказала Тесс, желая хоть как-то поддержать разговор с этой странной молодой женщиной. Горе Леа было действительно искренним, но Тесс казалось, что вдова Винковски чем-то очень серьезно обеспокоена.

— У вас есть дети?

— Что? А, нет, просто я тоже бросила курить, — и это тоже была ложь: Тесс никогда не курила.

— Тогда вы не можете понять, насколько все это странно. Я имею в виду: покончить жизнь самоубийством, когда у тебя трое детей. Он обожал наших девочек. Он готов был убить любого, кто посмел бы причинить им боль. И вот теперь он сам заставил их страдать. И мне хотелось бы знать, почему он это сделал.

— Где вы с ним познакомились?

— В Атлантик-сити. Туч — Пол Туччи, его лучший друг, — представил нас друг другу. Туччи, — вот кто действительно любит азартные игры. Я работала крупье в казино, куда частенько захаживал Туччи. Однажды он привел с собой Джеральда, мы поспорили на свидание, и он выиграл. Через полгода мы поженились. Мы бы сделали это и раньше, но…

— Но?

— Но не получилось, — решительно закончила Леа.

— Когда вы последний раз разговаривали со своим мужем?