Чары кинжала
Шрифт:
— Папа, — спросила Джилл, — что за человек этот Отто?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, он не похож на обычного человека, — уточнила Джилл.
Каллин неопределенно пожал плечами.
— Понимаешь, наверное, это неприятно для мужчины — уродиться таким низеньким, — сказал он наконец. — Я думаю, из-за этого он такой грубоватый. Начать хотя бы с того — какая девушка захочет быть с ним?
Джилл показалось, что такой довод не лишен здравого смысла. Но все же у нее осталось ощущение, что было что-то странное в этом мастере Отто.
К вечеру таверна быстро наполнилась торговцами с ярмарки
Четверо всадников из отряда местного лорда зашли выпить и поужинать со служанками. Их одежда была украшена гербами с изображением лисицы. Они то и дело гоняли служанок с поручениями. Джилл смотрела на них настороженно. Трое из них смеялись и разговаривали, а четвертый молчал и держался в сторонке. На вид ему было лет пятнадцать, и, похоже, ему хотелось испытать себя в бою или хотя бы в драке. Джилл не любила этих потасовок и надеялась, что он не такой дурак, чтобы приставать к Каллину. Вдруг она заметила, что парень дерзко смотрит на нее. Она схватилась за кружку с пивом.
— Пей потихоньку, — рявкнул Каллин.
— Извини, папа. Давай я принесу тебе еще эля? Хозяин так занят, что даже не смотрит в нашу сторону.
Джилл получила эль у тавернщика и осторожно двинулась назад, как вдруг почувствовала, что кто-то прикоснулся к ее плечу. Молодой парень улыбался, скаля зубы.
— Постой, — обратился он к Джилл, — я хотел кое о чем спросить тебя.
— Спросить ты можешь, но я могу и не ответить.
Его спутники окружили их, пересмеиваясь. Парень покраснел, но решительно продолжил:
— Не обижайся, но ты кто — парень или девчонка?
— Девушка. А тебе какое дело?
Остальные засмеялись. Один из них слегка подтолкнул парня и прошептал: «Не трусь!»
— Ну да! — продолжил тот. — Я так и подумал, что ты девица, потому что уж очень, хорошенькая.
Джилл слушала, ничего не отвечая.
— Тогда, — продолжал парень уже более развязно, — могу я предложить тебе выпить кружечку?
— Ну-ка, ну-ка. — Это был Каллин. — Что я тут слышу?
— Пап, он просто говорил со мной.
Парень торопливо отступил назад, наткнувшись на своего друга.
— Послушай, ты, болван, — рявкнул отец. — Я Каллин из Кермора, когда-нибудь слышал это имя?
Парень побледнел. Остальные всадники с гербом клана Лисицы поспешно отпрянули назад, оставив его лицом к лицу с Каллином.
— Вижу, что слышал, — сказал Каллин. — Ну, а теперь — есть еще желающие поговорить с моей дочерью?
— Мы не хотели ее обидеть, — пробормотал парень, заикаясь. — Клянусь в этом.
— Верю, — Каллин повернулся к Джилл: — И ты больше не скажешь им ни слова. Возвращайся к столу.
Расплескивая пиво, Джилл поспешила назад. Каллин, сложив руки на груди, наблюдал за тем, как парни выскочили за дверь.
— Послушай меня. В следующий раз, если какой-нибудь недоумок скажет тебе что-нибудь неподобающее, сразу же разыщи меня. Прах и пепел, а ты повзрослела. Я и правда не заметил, как ты повзрослела.
Их взгляды встретились, и Джилл почему-то стало неловко, и она испугалась этого. Отец смотрел на нее холодным оценивающим взглядом, что неприятно поразило ее. Вдруг он резко отвернулся, и она поняла, что он так же взволнован, как и она. Джилл долго еще сидела в оцепенении, чувствуя себя несчастной: ей очень хотелось в этот момент поговорить со своей матерью. И только позже она вспомнила о молодом парне, который назвал ее хорошенькой. Что ни говори, а это ей понравилось.
Невин въехал в Дан Мананан в день, когда холодный моросящий дождь превратил улицы в сплошное месиво. Он снял комнату на постоялом дворе, привязал свою лошадь и мула и, завернувшись в старый залатанный плащ поспешил в лавку Отто, серебряных дел мастера. По причинам, известным только им одним, мастера двеомера наблюдали за серебряными кинжалами.
Большинство из них были, по существу, порядочными парнями, совершившими в своей жизни только одну трагическую ошибку. К их помощи маги прибегали в редких случаях, когда колдовству нужна была помощь доброй стали. Невин знал всех кузнецов в королевстве, которые работали на серебряных кинжалов, но далеко не все из них были такими же странными, как Отто. Карлик родился далеко на севере, но был изгнан с родины и осел в Дан Мананане. Когда Невин появился в дверях кузницы, Отто встретил его сердечно и пригласил в мастерскую. Яркий огонь пылал в очаге.
— Могу предложить пряного эля, господин, — заторопился Отто.
— Не откажусь. Мои старые кости ноют от сырости.
Отто позволил себе улыбнуться в ответ на шутку, тем более что они были знакомы уже около двухсот лет. Невин пододвинул к очагу единственный в комнате стул, сел и протянул руки к огню. Пока Отто суетился рядом, наполняя металлическую флягу божественным напитком. Он добавил в него кусочки корицы и поставил на угли, чтобы подогреть.
— Я надеялся, что вы заглянете ко мне, — сказал Отто. — У меня есть для вас кое-какие новости. Это касается той девочки — из-за которой вы так долго переживаете… Ведь ей пришло время возродиться вновь?
— Она уже родилась. А что, она была здесь?
— Может, она, а может, и нет. Вы же прекрасно знаете, у меня, в отличие от знающих двеомер, нет второго зрения. Но этим летом здесь побывала очень странная девочка, лет тринадцати. Ее зовут Джилл. Отец — серебряный кинжал, и она путешествует вместе с ним. Трудно найти мужчину, который бы так трогательно заботился бы о своем ребенке. Его зовут Каллин из Кермора. Когда-нибудь слышали о нем?
— Говорят, что он самый лучший фехтовальщик в Дэверри.
— Тот самый. Его знак — нападающий ястреб.
— Боги! Может быть, это они. Очень даже может быть.
Отто взял тряпку и осторожно достал флягу из огня, затем разлил теплый эль в две кружки.
«Тринадцать — как раз тот самый возраст, — размышлял Невин. — Если она действительно скиталась с серебряным кинжалом, то неудивительно, что я не мог разыскать ее все эти долгие годы. Каллин из Кермора, конечно, известная личность, но догнать его — нелегкая задача». Невин почувствовал усталость. Отто подал ему кружку.