Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«В этом году было продано рекордное количество „валентинок“, в то время как флористы утверждают, что красные розы остаются наиболее популярными…»
Взяв пульт дистанционного управления, Мэллори быстро выключила телевизор. Она не хотела, чтобы ей напоминали о Дне святого Валентина. Год назад Стив сделал ей сюрприз, пригласив ее в Париж. Он подарил ей бриллиантовую подвеску и сделал предложение руки и сердца. Это был самый счастливый день в ее жизни.
Ее рука непроизвольно потянулась к
Вдруг пес Чарли, спавший у ее ног, поднял голову и насторожился, и в следующую секунду она услышала скрежет ключа в дверном замке.
Муж вернулся домой.
Мэллори резко опустила руку.
Виляя хвостом, Чарли подбежал к двери гостиной и радостно заскулил. Он непременно поцарапал бы обивку, если бы Мэллори ему не открыла. Она знала, что пес не успокоится, пока не поприветствует Торра.
Мэллори признавала, что Чарли отнюдь не красавец. У него были уши лабрадора, умные глаза колли и шерсть как у ищейки. Обычная дворняга, но с того самого дня, когда семь лет назад Мэллори взяла его из приюта для бездомных животных, Чарли повсюду следовал за ней, как верный слуга.
Неудивительно, что Чарли ревновал ее к Стиву. До появления в жизни Мэллори Стива он был главным объектом ее внимания, и эта ревность оказалась единственным, что омрачало те безоблачные времена.
Гораздо труднее понять, почему Чарли с самого начала так привязался к Торридону Макайверу, который не уделял достаточно времени ни ему, ни его хозяйке. Чарли всегда был ему рад, хотя Topp едва замечал его присутствие.
Открыв дверь, Мэллори увидела Торра. Он просматривал почту, которую она оставила для него на столике в холле. Topp был высоким привлекательным мужчиной с темными волосами и суровыми чертами лица, по выражению которого никогда не удавалось догадаться, о чем он думал. В его волосах и на куртке поблескивали капли воды.
Будучи талантливым и преуспевающим бизнесменом, Topp в свободное время занимался альпинизмом. У Мэллори он всегда ассоциировался с горами. В нем чувствовалась какая-то суровая несгибаемая сила, которая наводила на мысль о неприступных горных вершинах и бушующих стихиях. Это странным образом уживалось с дорогими костюмами, которые он надевал в офис, и безупречным домом в георгианском стиле — символом его успешной карьеры. В ее представлении эти вещи совершенно ему не подходили.
Так же, как и она.
— Место! — приказал Topp Чарли, и когда пес, не переставая вилять хвостом, послушно опустился на пол, он небрежно потрепал его за уши.
Довольный, Чарли направился к Мэллори. Тогда Topp, повернувшись, впервые обнаружил ее присутствие. Она стояла в дверях. Блестящие темные волосы упали ей на лицо, когда она наклонилась, чтобы погладить пса. Они были необычной парой — неуклюжая беспородная собака и элегантная, ухоженная женщина. В свободных шелковых брюках и облегающем вязаном топе Мэллори выглядела женственной и хрупкой.
— Хороший пес, — похвалила она Чарли, но, когда выпрямилась и встретилась взглядом с Тор-ром, ее лицо посуровело.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — с привычной сдержанностью ответил Topp.
Глядя на них, никто бы даже не предположил, что они женаты всего пять месяцев и сегодня День святого Валентина. Topp не вытащил из-за спины букет роз, не подарил ей ювелирное украшение. Не заключил ее в объятия, не сказал, что любит. Даже не улыбнулся.
Обхватив себя руками, Мэллори постаралась прогнать образ смеющегося Стива и воспоминания о его нежных объятиях.
— Я смотрела новости, — сказала она, немного помедлив.
Сняв куртку, Topp стряхнул с нее капли воды и повесил ее на крючок.
— У тебя есть минутка?
— Конечно, — ответила Мэллори таким же сдержанным тоном.
Они не часто разговаривали, но всякий раз были вежливы друг с другом.
Пройдя в гостиную вслед за Торром, Чарли растянулся на ковре перед камином, довольный тем, что может видеть двух своих любимых людей вместе.
Это случалось редко. Словно по молчаливому соглашению, они поделили дом на две части. Это была комната Мэллори. Здесь она чувствовала себя наиболее комфортно. Гостиная была выдержана в мягких желтых тонах, шторы на больших окнах красиво задрапированы, обивка мебели прекрасно сочеталась с остальным интерьером. Обустраивая эту комнату, Мэллори испытывала удовольствие, но все равно не чувствовала себя здесь как дома. Topp был ее клиентом, и она всего лишь выполняла его пожелания. Тогда Мэллори даже представить себе не могла, что сама будет жить в этой комнате. Здесь ей было так же неуютно, как и в кабинете Торра.
У них даже были отдельные спальни. Мэллори не запирала свою дверь, но Topp никогда не переступал порог ее спальни. Она не понимала, какую выгоду получал он от их брака. Она была избавлена от уплаты долгов, получила приют, в то время как ему приходилось жить под одной крышей с женщиной, которая была ему абсолютно безразлична.
— Садись, — предложила она, словно он был гостем, но Topp остался стоять у камина.
Небрежно пожав плечами, Мэллори опустилась в кресло и тут же пожалела об этом. Topp возвышался над ней. Казалось, его высокая широкоплечая фигура занимала всю комнату. Его глаза цвета летней ночи смотрели на нее холодно и настороженно, и рука Мэллори снова непроизвольно потянулась к подвеске. Она не могла сказать, какие мысли скрывались за непроницаемой маской его лица.
Впрочем, какое она имела право его за это осуждать? Что видит Topp, когда смотрит на нее? — подумала Мэллори. Темные глаза, большой рот, выразительные скулы. Но разве он может видеть за этой оболочкой пустоту, ледяное оцепенение, охватившее ее после ухода Стива?
Topp загораживал очаг камина, и, несмотря на то, что в доме было центральное отопление, Мэллори обхватила себя руками.
— Как прошел твой день? — наконец спросила она, чтобы нарушить напряженное молчание.