Чары тьмы
Шрифт:
— Клянусь демонами! — Джилл изобразила отвращение. — А они ночью патрулируют?
— Да. Отвратительно! Отец Блейна был превосходным человеком — с легким характером и легкой головой — то есть, я хочу сказать, глупой. Он был как раз таким, каким следует быть благородному лорду. К тому же его сильно отвлекала война. Блейн, к сожалению, пошел в свою умную мать. Жизнь стала совсем мрачной после того, как он унаследовал ран.
— Должна признать: я рада, что он делает все возможное для уничтожения бандитов.
— О,
— Послушать тебя сейчас — так можно принять за одного из людей гвербрета.
— Пожалуйста, не будь грубой, — Огверн положил пухлую руку на огромную грудь примерно там, где должно находиться сердце. — Бандиты — это кровожадные олухи, которые шляются по дорогам и заставляют честных людей нанимать охрану. Если бы не они, настоящий вор мог бы ловко и незаметно подобраться к каравану. Именно так и делают настоящие дела. Кроме того, грабители не станут платить мне налоги.
— Ого! Стало быть, они — настоящий шип у тебя в боку!
Огверн фыркнул, изображая обиду. Джилл начала понимать, что он хочет получить от нее нечто не менее сильно, чем она от него.
— Любопытно, — сказал он наконец. — Я, конечно, слышал, что караван идет из Йира Аусглин. Предполагаю, что в Маркмуре вы не были.
— Я провела там пару дней. А что?
Мгновение он хмурился, глядя в свою кружку.
— Ну, — молвил наконец. — Вероятно, серебряного кинжала не интересуют кражи драгоценностей.
Сердце Джилл забилось от возбуждения.
— Ни в малейшей степени, — ответила она. — Я знаю, что мы считаемся двоюродными братьями воров, но все же кузен — не то же самое, что родной брат.
— Именно так. Видишь ли, до меня доходили кое-какие интересные новости из Дэверри. Предполагалось, что один парень должен был отправиться в Йир Аусглин с очень большим мешком украденных драгоценностей. Кстати, по слухам, он — полный болван. Он пытается выдать себя за купца, а на его коне узда, подходящие гвербрету, — и, кстати, боевое седло.
Джилл прилагала огромные усилия, чтобы скрыть жгучий интерес к разговору.
— Если камни все еще находятся в Йире Аусглин, то это не мое дело, — продолжал Огверн задумчиво. — Но несколько умных ребят пытались там найти этого так называемого купца — конечно, чтобы освободить его от непосильного груза. Они проследили за ним до реки Лит, и — пуф! Там он исчез. Просто колдовство какое-то!
— Поэтому ты задаешься вопросом, не мог ли он пробраться на вашу территорию. Должно быть, вещи, которые он вез, не имеют цены, раз за ним охотятся все воры в королевстве.
— Они очень ценные. Говорят, камни принадлежали самому королю.
— Но как кто-то мог украсть у самого короля?
— Хороший вопрос, серебряный кинжал, на самом деле хороший вопрос. Я только повторяю то, что слышал. Один из этих камней — рубин величиной с ноготь твоего большого пальца. Ты знаешь, сколько стоит такой камень? Предполагается также, что там есть опал размером с грецкий орех. Обычно опал стоит не больше других драгоценных камней, но камень такого размера встречается достаточно редко.
— В Маркмуре я слышала разговоры о каком-то перстне с сапфиром. Как ты думаешь, он мог быть из той же партии?
— Вполне, — глаза Огверна ярко блестели среди складок жира. — А что ты слышала?
— Предполагается, что перстень проклят, — Джилл быстро подбирала слова, пытаясь изложить сведения о камнях, обладающих двеомером, в понятных Огверну терминах. — Говорили, будто он посылает мысли прямо тебе в сознание. Да, и еще кое-что насчет того, как он выглядит… А, да. Иногда это просто сапфир, а иногда он светится и переливается.
— А теперь послушай: никогда не смейся над проклятыми камнями. За мою долгую, драгоценную жизнь через мои руки прошло много камней, и ты удивишься силе, которой обладают некоторые из них. Они действительно живут своей жизнью. Как ты думаешь, почему люди так ценят их? — Он замолчал, постукивая пальцами по столу. — Проклятый камень, говоришь? Это кое-что объясняет. Пара умных ребят в Дэверри на самом деле попыталась обокрасть того, с камнями, но они оба плохо закончили, так и не добившись успеха. Один разбился насмерть, выпав из окна, когда пытался забраться в него, словно кто-то взял и толкнул его — так сказал его напарник. И я не знаю, что случилось с другим.
«Искаженные Дикие заставили его поскользнуться и скинули в реку», — чуть не крикнула Джилл вслух.
— Что-то не так? — резко спросил Огвен. — Ты побледнела.
— О, ничего, ничего. Я все еще не отошла от долгой езды.
Постепенно таверна наполнялась людьми. По нескольку за раз ничем внешне не привлекательные молодые люди заходили в дверь, брали кружки эля и тихо останавливались в тени. Большинство из них, судя по следам краски на руках, были честными учениками и подмастерьями, которые заглянули выпить по кружке эля, пока жены их хозяев готовят ужин. Некоторые с большим интересом наблюдали, как возле очага тощий владелец гостиницы снимает с вертела кур.
— Останься поужинать, — предложил Огверн Джилл. — Еда здесь гораздо лучше, чем в «Бегущей лисе». Известно, что тамошняя кухарка ковыряет в носу, когда помешивает жаркое.
Здесь и впрямь кормили куда вкуснее, чем ожидала Джилл. Хозяин принес ей половину курицы и свежего хлеба, а для Огвена — поднос с целой птицей и круглой буханкой.
Некоторое время спустя молодой человек с бородавками, которого Джилл поймала в переулке, проскользнул внутрь. Огверн повелительно махнул ему куриной ножкой.