Чары
Шрифт:
— Химики… Потому что мы химичим? Точно подмечено! А как называют Летних?
— Трюкачи.
Услышав громкий хохот Лорел, несколько фей удивленно посмотрели в ее сторону.
— А какое прозвище у Зимних? Тамани покачал головой.
— Нет, с ними шутки плохи.
— Ну хорошо, а как вы называете себя?
— Приманщики. О нашем прозвище знают все.
— В деревне Приманщиково уж точно. А вот я не знала.
Тамани фыркнул.
— Теперь и ты в курсе.
— А почему именно приманщики?
— Потому что мы приманиваем. Тут мы мастера. Правда, приманивают только стражи.
Лорел кивнула с улыбкой.
— С прозвищем понятно. А почему приманивают только стражи?
— Вспомни, год назад я пытался приманить тебя.
— Да! А я и забыла. — Она посмотрела на Тамани с притворным гневом. — Ну и разозлил ты меня тогда!
Он пожал плечами и рассмеялся.
— Нужного эффекта не получилось, потому что ты фея. Вот поэтому приманивают только стражи, которые находятся вне Авалона, — они используют свои способности в полной мере.
— Логично.
Лорел двинулась по многолюдной улице дальше, чувствуя на талии направляющую руку Тамани.
— Здесь направо, — подсказал он. — Мы почти пришли.
Наконец-то они свернули в спокойный переулок. Зря она все-таки не попросила продавца в киоске упаковать украшение для волос — Весенние феи не носили ничего похожего.
— Еще далеко?
— Вон мой дом, с большими ящиками для цветов.
Они подошли к скромному, но очаровательному домику, устроенному в стволе огромного дерева. Лорел ни разу в жизни не видела дерева, которое росло бы в виде огромного шара, словно гигантская тыква. Наверху ствол сужался и переходил в крону, в тени которой и находился дом.
— Какое странное дерево!
— Не странное, а волшебное. Этот дом моей маме подарила королева. Зимние феи могут придать растущему дереву любую форму.
— А почему королева сделала подарок твоей маме?
— В качестве благодарности за хорошую работу. Мама была садовником.
— Садовником? Да здесь садовников, по-моему, пруд пруди.
— Нет, это особая профессия, одна из самых престижных для Весенней феи.
— Серьезно? — В голосе Лорел послышалось сомнение: в парке Академии трудились десятки садовников.
Несколько мгновений Тамани озадаченно смотрел на нее, а потом его лицо просияло.
— Ты не поняла! Садовники у людей занимаются тем же, чем у нас няни. Здесь их полно. А мою маму можно назвать скорее… повитухой.
— Повитухой?..
Тамани тихо постучал в дверь необычного жилища и, не дожидаясь ответа, распахнул ее.
— Я пришел!
Из недр дома раздался радостный визг, и в следующую секунду кто-то в многочисленных разноцветных юбках вихрем подлетел к двери.
— О боже! Что это? — Тамани подхватил на руки крохотную фею и поднял над головой. — Что это? А! Я понял! Ты Ровена-цветочек! — Он прижал малышку к груди, и та запищала от восторга.
Девочка выглядела на годик, не больше, но уже уверенно ходила, и взгляд у нее был совершенно осмысленный… и очень проказливый.
— Ты сегодня хорошо себя вела? — спросил Тамани.
— Конечно. Я всегда себя хорошо веду, — четко выговорила кроха.
— Молодчина!.. Мама!
— Тэм! Вот так сюрприз! Я и не знала, что ты зайдешь.
К ним подошла красивая фея с зелеными глазами, совсем как у Лорел, и едва заметными морщинками на лице. Она широко улыбнулась Тамани, не заметив девушку, стоявшую за его спиной.
— Да я и сам не знал до сегодняшнего утра.
— Неважно. — Фея обхватила ладонями лицо Тамани и расцеловала его в обе щеки.
— А я не один.
Она некоторое время озадаченно смотрела на девушку и лишь потом догадалась, кто стоит перед ней.
— Лорел! Как же ты изменилась! — Фея с улыбкой отвесила поклон.
Видимо, Тамани почувствовал, как напряглась девушка.
— Можно не по протоколу. Лорел пришла к нам с частным визитом.
— Очень хорошо. — Фея улыбнулась и, подойдя к ней, тоже расцеловала в щеки. — Добро пожаловать!
На глаза Лорел навернулись слезы. Кроме Тамани и его мамы, ее в Авалоне никто не приветствовал так тепло. Накатила тоска по дому, по маме.
— Спасибо!
— Заходи, не стесняйся! В дом солнце тоже проникает: у нас полно окон. — Фея жестом пригласила ее войти. — И раз уж мы решили обойтись без формальностей, зови меня просто Розлин.
ГЛАВА V
Обстановка в доме напоминала комнату Лорел в Академии, только все здесь было проще. С потолочных балок свисали специально обработанные лютики, дающие по вечерам свет.
«Для этого нужны кора ясеня и эфирное масло лаванды», — тут же всплыли в памяти строки из учебника.
Лютики плавно раскачивались от легкого ветерка, проникавшего в комнату сквозь шесть распахнутых окон. Шторы висели не шелковые, а хлопковые, как и чехлы, наброшенные на стулья. Перед тем как ступить на чистый сосновый пол, не застеленный коврами, Лорел тщательно вытерла босые ноги о циновку у двери. Стены украшали акварели в рамочках.
— Какая прелесть!
Лорел смотрела на рисунок, изображавший множество высоких стебельков, каждый из которых был увенчан готовым раскрыться бутоном.
— Спасибо! — ответила Розлин. — Я стала рисовать, как отошла от дел. Оказывается, это очень увлекает.
Рядом висел портрет Тамани. Розлин очень здорово схватила черты его лица: задумчивые глаза словно смотрели прямо на зрителя.
— У вас талант! — похвалила Лорел.
— Что ты! Летние как-то распродавали старый товар. Вот теперь развлекаюсь. К тому же, когда рисуешь такого красавчика, как наш Тамани, мастерство художника уже не очень важно. — Фея ласково обняла его.
Девушка с завистью смотрела на трогательную семейную сценку: миниатюрная Розлин, гордо глядящая на сына, сам Тамани с малышкой на руках и, наконец, кроха, приникшая к его груди. У него была своя жизнь, отдельная от Лорел! Впрочем, ее жизнь тоже в основном протекала без участия Тамани, поэтому было несправедливо требовать от него больше, чем готова отдать сама.