Час Быка (журнальный вариант)
Шрифт:
«Шш! — совершенно по-земному дал знак молчания старый, согнутый возрастом тормансианин. — Там, — и он поднял палец, — еще ничего не сказали». И опять по безмолвной команде люди разошлись. Камера переключилась на высокий зал с огромными, столбообразными машинами, трубами и котлами. И вдруг все погасло. Синий глазок приемника потух, зеленоватое свечение озарило окно фильтратора, и послышалась взвизгивающая тормансианская речь:
«Пришельцам чужой планеты! Пришельцам чужой планеты! Совет Четырех вызывает вас для переговоров. Вступайте в двустороннюю видеосвязь по особому
— Звездолет «Темное Пламя» к переговорам готов, — сказала Олла Дез, немного спотыкаясь на тормансианском произношении.
На экране появилась огромная комната, вся задрапированная вертикальными складками тяжелой ткани густого малахитово-зеленого цвета. Четыре кресла из той же зеленой ткани стояли на ярком солнечно-желтом ковре. На шкафу горела высокая лампа, бросавшая свет на четырех людей, с неприличной важностью развалившихся в креслах. Трое скрывались в тени, впереди сидел худощавый и высокий человек с обнаженной головой и торчавшим ежиком серо-черных волос.
Фай Родис в своем красно-оранжевом платье ступила на круг главного фокуса. Чойо Чагас выпрямился и довольно долго рассматривал женщину Земли. «Я приветствую вас, хотя вы явились без спроса! — наконец сказал он. — Пусть тот, кто у вас владычествует и кому поручено представлять правителей вашей планеты, объяснит цель прибытия».
Фай Родис кратко и точно рассказала об экспедиции, об источниках сведений о планете Ян-Ях и истории исчезновения трех звездолетов Земли. Чойо Чагас бесстрастно слушал, отвалившись назад и положив на мягкую подставку ноги, обтянутые белыми гетрами. И чем надменнее становилась его поза, тем яснее читали земляне смятение, происходившее в душе председателя Совета Четырех.
«Я не уяснил себе, от чьего имени вы говорите, пришельцы. Все вы чересчур молоды!» — сказал Чойо Чагас, едва Родис окончила свое сообщение просьбой принять «Темное Пламя».
— Мы люди Земли и говорим от имени нашей планеты, — ответила Фай Родис.
«Я вижу, что вы люди Земли, но кто велел вам говорить так, а не иначе?»
— Мы не можем говорить иначе, — возразила Родис, — мы здесь — частица человечества.
«Человечество — это что такое?»
— Население нашей планеты.
«Как может народ говорить, помимо законных правителей? Как может неорганизованная толпа, простонародье, выразить единое и полезное мнение? Какую ценность имеет суждение отдельных личностей, темных и некомпетентных?»
— У нас нет некомпетентных личностей. Каждый важный вопрос открыто изучается миллионами ученых в тысячах научных институтов. Результаты доводятся до всеобщего сведения.
«Но есть же верховный правящий орган?»
— Его нет. По надобности, в чрезвычайных обстоятельствах власть берет по своей компетенции один из Советов — Экономики, Здоровья, Чести и Права, Звездоплаванья. Распоряжения проверяются Академиями.
«Я вижу у вас опасную анархию и сомневаюсь, что общение народа Ян-Ях с вами принесет пользу. Наша счастливая и спокойная
Чойо Чагас встал, выпрямился во весь рост и направил указательный палец прямо в Фай Родис. Три других члена Совета Четырех выскочили и дружно вскинули руки с ладонями, направленными ребром вперед, — жест высшего одобрения и восторга на Тормансе.
Побледнев, Фай Родис тоже простерла вперед руку успокаивающим жестом землян.
— Прошу вас еще несколько минут подумать, — звонко сказала она Чойо Чагасу. — Я вынуждена связаться с нашей планетой, прежде чем начать решительные действия…
«Вот и обнаружилось истинное лицо пришельцев! — Чойо Чагас картинно повернулся к своим соратникам. — Какие решительные действия?» — грозно сощурил он свои узкие глаза.
— Смотря по тому, какие мне разрешит Земля! Если…
«Но как вы сможете связаться? — нетерпеливо прервал Чойо Чагас. — Вы только что говорили о недоступности расстояния. Или все это обман?»
— Мы никогда никого еще не обманывали. В крайних случаях, израсходовав колоссальную энергию, можно пронзить пространство прямым лучом.
Спутники Фай Родис переглянулись с изумлением. Чеди Даан открыла было рот, Гриф Рифт сдавил ей плечо, приказывая молчать.
Олла Дез невозмутимо подошла к Родис, и взгляды четырех правителей сосредоточились на новой представительнице Земли. Олла подала Родис обыкновенный микрофон для переговоров внутри корабля и перевела рамку ТВФ на экран в глубине зала, где обычно экипаж звездолета смотрел взятые с Земли стереофильмы и эйдопластические представления. Для звездолетчиков не осталось сомнения, что обе женщины действуют по заранее согласованному плану.
Фай Родис принялась вызывать в микрофон Совет Звездоплавания. Короткие и мелодичные слова земного языка звучали для тормансиан как заклинания. Четверо владык остались стоять вне света лампы, и Фай Родис не могла уследить за выражением их темных лиц.
На экране появились люди Земли. В большом зале шло заседание одного из Советов — по-видимому, отрывок из хроники.
Чеди Даан резко освободила плечо от пальцев Грифа Рифта.
— Недостойный обман! — громко произнесла она.
Фай Родис не дрогнула, а продолжала, склоняясь вперед и не сводя глаз с владык Торманса.
— Перевожу свои вопросы Земле на язык Ян-Ях! — И она стала говорить попеременно то на земном, то на тормансианском языке.
— Уважаемые члены Совета, я вынуждена просить разрешения чрезвычайных мер. Правители Торманса, не выяснив мнения и вопреки желанию многих людей планеты, отказались принять наш звездолет по мотивам ошибочным и ничтожным.
«Ложь! Разве вы не видели по всепланетным передачам, как негодует народ и требует, чтобы вас не только не пускали к нам, а попросту уничтожили?» — повелительно перебил Чойо Чагас.