Час Быка
Шрифт:
Трудно было судить о цвете их кожи – пожалуй, она не отличалась от более смуглых землян. Узкие и длинные глаза казались непроницаемо темными, косые, поднятые к переносице брови придавали лицам слегка трагическое выражение. Антропологи находили в профилях жителей Торманса черты монголоидной уплощенности, а небольшой рост и слабое, большей частью неправильное телосложение тоже напоминало людей конца ЭРМ и начала ЭМВ.
Поверхность планеты, снятая в разрывах облачного покрова, не походила на Землю. Скорее ее можно было сравнить с планетой Зеленого Солнца. Показатель лучевого зондирования говорил наметанному взгляду планетографов о небольшой, в сравнении
По-видимому, толщина атмосферы Торманса равнялась земной. Алое солнце освещало вращавшуюся «лежа» планету, ось которой совпадала с линией орбиты, и ее бег вокруг светила был стремительнее, чем у Земли.
– Если растительность и, следовательно, состав атмосферы здесь похожи на наши, если здесь нет каких-либо особо болезнетворных организмов, то на этой планете жить легко, – нарушил молчание Тор Лик. – Здесь должны отсутствовать резкие перемены климата, избыток радиации, землетрясения, ураганы и другие катастрофические явления, которые нам пришлось так долго смягчать.
– По-видимому, вы правы, – подтвердил Гриф Рифт. – Но зачем же тогда Торманс? Может быть, состояние планеты не так уж плохо и учитель Фай Родис только воскресил миф прошлого? Говорили, что он чересчур смело наименовал планету, основываясь лишь на предварительных данных. Орбитальные демографические профили экспедиции цефеян показали численность населения порядка пятнадцати миллиардов человек. Оборот водной массы и характер рельефа свидетельствует о невозможности биологического процветания столь большого числа людей. Избежать голода можно, если на планете сделаны или приняты по Кольцу научные открытия в производстве синтетической пищи, минуя посредство организмов высшего порядка. С Великим Кольцом они не сообщаются, а отказ в приеме чужого звездолета целой планетой говорит о существовании замкнутой централизованной власти, для которой невыгодно появление гостей из космоса. Следовательно, эта власть опасается высоких познаний пришельцев, что показывает низкий ее уровень, не обеспечивающий должной социально-научной организации общества. Никто другой не ответил на зов звездолета цефеян. Это значит, что олигархический строй не позволяет пользоваться мощными передатчиками никому, даже в чрезвычайных случаях.
– В таком случае на планете имеет место подавление индивидуальных интересов, ведь звездолет – такое событие, на которое должны были откликнуться миллионы людей, – сказала Фай Родис, – а из истории планет известно, что такая система всегда совпадает с научной отсталостью и техническим регрессом.
– Кин Рух прав! – воскликнула Чеди Даан. – Огромное население без ускоренного прогресса быстро истощит ресурсы планеты, ухудшит условия жизни, еще ослабит прогресс – словом, кольцо замкнулось.
– Подобными словами мой учитель обосновывал свое наименование планеты, ибо мучение людей по формуле инфернальности в таких условиях неизбежно, – подтвердила Фай Родис.
– Вы подразумеваете старую формулу или ее новую разработку, данную Кин Рухом?
– И то и другое. Теория выдвинута и названа одним философом и ученым ЭРМ.
– Я знаю, – ответила Чеди Даан, – это был Эрф Ром, живший в пятом периоде.
– Мы обсудим теорию позднее. Став спутником Торманса, мы сможем наблюдать его жизнь, – сказала Фай Родис. – А сейчас разделимся на две группы. Каждый будет готовиться к многогранной просветительской деятельности, которая ждет как остающихся охранять «Темное Пламя», так и тех, кто ступит на запретную почву планеты.
– Но если они снова не захотят? – спросил Див Симбел.
– Я придумала прием, который откроет нам доступ на планету, – ответила Фай Родис.
– Кого вы возьмете из команды корабля? – спросил Соль Саин.
– Кроме меня и трех специалистов экспедиции, то есть Чеди, Тивисы и Тора, необходимы врач, технолог и вычислитель высшего класса, владеющий методами стохастики. В качестве технолога высадится Гэн Атал, обязанность которого по броневой защите корабля возьмет Нея Холли, вычислителем будет первый астронавигатор Вир Норин, а врач – она у нас одна.
– Благодарю, Фай, – Эвиза послала воздушный поцелуй, а Вир Норин обрадованно кивнул, не сводя с Фай Родис глаз, и легкий румянец окрасил его щеки, бледные от напряженной работы последних месяцев в тесных помещениях корабля.
Гэн Атал плотно сжал тонкие губы, и глубокая вертикальная морщина легла между его бровей.
– А как же я? – недовольно воскликнула Олла Дез. – Я подготовилась к высадке и нахожусь в самой лучшей форме. Я думала, что тоже смогу выполнять двоякую роль исследователя и демонстратора! Показать Тормансу пластические танцы…
– И вы покажете, Олла, несомненно, – возразила Фай Родис, – через экран нашего корабля. Вы нужны здесь – для связи с личными роботами и отдаленной съемки. Впрочем, если все будет благополучно, то каждый из нас будет гостем Торманса.
– А пока расчет на самое худшее, – поморщилась Олла Дез.
– На худшее, но не самое, – сказала Фай Родис.
Глава II
По краю бездны
Напевая эти древние слова на мелодию «Вспаханного Рая», Чеди Даан ворвалась в круглый зал, увидела Фай Родис, склонившуюся над машиной для чтения, и смутилась.
– Вхожу в мышление ЭРМ, – пояснила Чеди, – сегодня ровно двадцать дней, как мы затормозились и неподвижно висим в пространстве!
– А вам не кажется, – слова Фай Родис сопровождались ее обычной скользящей улыбкой, – что «Вспаханный Рай» не подходит для стихов ЭРМ? Дейра Мир, недавно создавшая кантату, сторонница сумрачного красно-оранжевого спектра мелодий. А мне представляется, что поэты ЭРМ – хорошие люди, потому что создавали в тех условиях добрые, хорошие вещи голубого спектра. Вы знаете, что из тех времен я больше всего ценю русскую поэзию! Она мне кажется наиболее глубокой, мужественной и человечной среди поэтического наследия всего тогдашнего мира. Хорошие люди всегда носили в себе печаль неустроенной, инфернальной жизни, и мелодии их песен не должны были быть мажорнее зеленого спектра.
– Но уцелевшие записи музыки, – возразила Чеди, – изобилуют даже желтыми мелодическими линиями.
– Это так, но не забывайте, Чеди, перевоплощаясь в девушку ЭРМ, что в творчестве того времени всегда разделялись две стороны – внешняя и внутренняя. Внутреннюю умели выражать лишь косвенно, а внешняя была маской в желтом, оранжевом и даже инфракрасном спектре мелодий, ее называли еще абстрактной, как бы надэмоциональной музыкой.
– А маска служила требованиям общества или власти?
– Часто, но не обязательно. Как всякая маска, она для художника прежде всего прикрывала разрыв между стремлениями и жизнью, какую ему приходилось вести.