Час дракона
Шрифт:
Перед ними была узкая и темная, как пещера, аллея, ограниченная с одной стороны стеной башни, из которой они только что выбрались, а с другой — сомкнутыми стенами домов. Нужно было спешить, и Конан рванулся вперед, оглядывая окрестности в поисках окон или дверей, но ничего не было видно.
Ворота башни у них за спиной с треском распахнулись, и из них выскочили солдаты, в блестящих панцирях которых дрожали отсветы огня факелов. Оглядев все вокруг, они разбежались в разные стороны, не в состоянии окинуть взглядом темноту, рассеиваемую светом факелов всего на несколько шагов. Постояв в нерешительности, они бросились в направлении, противоположном тому, куда скрылись беглецы.
— А, черт! — тихо сказал король, убыстряя шаги. —
В том месте, где аллея выходила на узкую улочку, были видны блеск факела и освещенные им стальные фигуры.
— Стой, кто идет? — раздался властный окрик, и Конан яростно зашипел, уловив ненавистный немедийский акцент.
— Держись за мной, — тихо приказал он девушке. — Нужно успеть пробиться через этот заслон, пока нас не окружили с другой стороны.
И с мечом в руках он бросился навстречу приближающимся стражникам. Его преимуществом была неожиданность. Кроме того, силуэты врагов были высвечены огнями улицы, он же на фоне темной аллеи был для них неразличим. Он появился рядом с ними внезапно и, покуда они не успели ничего понять, стал с молчаливым ожесточением рубить направо и налево.
Его единственным шансом было пробиться через порядок неприятеля, пока он не успел сомкнуть ряды. Их было человек шестеро — ветераны пограничных войн в полной боевой выкладке, и их инстинкт схватки мог быстро преодолеть первоначальное замешательство. Но трое уже упали, когда остальные сумели уяснить, что имеют дело всего лишь с одним противником, но они и без этого реагировали отлично. Звонкий лязг стали сменялся оглушительным звоном, когда удар Конана приходился в шлем или панцирь кого-либо из них. Он видел в темноте лучше их, а в мутном свете его мгновенно перемещающийся с места на место силуэт представлял собой очень трудноуязвимую цель. Свистящие мечи немедийцев рассекали только воздух, или, в крайнем случае, разметавшиеся волосы. Но его собственные атаки по натиску и силе походили на ураган.
За его спиной уже начали раздаваться крики приближающихся со стороны башни солдат, а впереди проход заслоняла все еще ощетинившаяся мечами стальная стена. Уяснив, что через несколько секунд ему ударят в спину, Конан удвоил скорость и силу ударов, — он молотил, словно кузнец по наковальне. И вдруг он заметил, что в рядах противника появилась брешь, а за их спинами вынырнули из темноты странные темные силуэты. Раздался громкий отголосок мощных ударов, блеснула в темноте сталь, и к небу вознесся крик смертельно раненных в спины людей — на каменных плитах аллеи, извиваясь в агонии, лежали поверженные враги. Неожиданно из мрака к Конану подскочила закутанная в плащ фигура. Он поднял меч, заметив в ее руке отблеск металла, однако другая протянутая к нему ладонь была пуста. Неизвестный громко прошептал:
— Сюда, Ваше Величество! Быстрее!
Удивленный Конан пробормотал проклятие, но, подхватив на руки Альбиону, последовал за незнакомцем, — не было нужды оставаться на виду у человек пятнадцати бегущих сюда от Железной Башни солдат.
В сопровождении таинственных фигур в черном он бежал по темной аллее, неся княжну, как ребенка. О своих проводниках он не смог узнать ничего, кроме того, что на них были длинные плащи с капюшонами. Недоверие и подозрительность, правда, ненадолго проснулись в его душе, но, понимая, что они оказали ему большую услугу, он молча двигался вместе с ними.
Словно прочитав его мысли, предводитель закутанных в черные одеяния людей слегка коснулся его руки:
— Не бойтесь, Ваше Величество, мы ваши верные подданные.
Голос был незнакомым, но выдавал происхождение из центральных областей Аквилонии.
Сзади раздались яростные крики стражников, обнаруживших трупы своих товарищей и бросившихся вслед беглецам, силуэты которых были теперь различимы в свете соседней улицы. Но таинственные спутники неожиданно свернули в сторону совершенно глухой на первый взгляд стены, и, подбежав ближе, Конан рассмотрел, что в ней зияет темный провал двери. Проклятье! — он столько раз проходил здесь при свете дня, но никакой двери не видел, и вообще на имел о ней понятия! Беглецы переступили через порог и поспешно задвинули тяжелый засов. Но облегчения это не принесло — они продолжали торопить Конана, подталкивая под оба локтя. Видно ничего не было, но чувствовалось, что они движутся по какому-то тоннелю. Стройное тело Альбионы дрожало в сильных руках короля. Но наконец показался выход — еле заметное светлое пятно на черном фоне. Миновав его, они в полном молчании погрузились в головоломный лабиринт мрачных дворов, укрытых тенями лазеек и крытых коридоров. И неожиданно, открыв очередные двери, Конан вошел в ярко освещенный зал, понять место расположения которого он был совершенно не в состоянии, так как столь запутанная дорога свела на нет даже его первобытное чувство направления.
Глава X
"Монета из Ахерона"
Но не все вошли вместе с Конаном в этот зал. Когда двери закрылись, он разглядел рядом с собой лишь одного человека — небольшую, закутанную в плащ фигуру. Отбросив капюшон, незнакомец открыл спокойное, с тонкими чертами, красивое лицо.
Король опустил Альбиону на ноги, и она, продолжая боязливо прижиматься к нему, стала беспокойно оглядываться по сторонам. Комната, освещенная мягким светом бронзовых ламп, была огромна: шесть мраморных стен покрывали черные шелковые портьеры, а мозаичный пол устилали богато расшитые подушки диванов.
Ладонь Конана инстинктивно опустилась на рукоять меча, густо забрызганного кровью.
— Где мы находимся? — спросил он сурово. Незнакомец ответил низким почтительным поклоном, в котором даже охваченный подозрительностью король не обнаружил никакой иронии.
— Вы в святилище богини Асуры, Ваше Величество.
Альбиона ахнула и еще плотнее прижалась к Конану, со страхом оглядываясь на черные сводчатые двери, словно ожидая, что через них сейчас ворвется страшное чудовище.
— Не бойтесь, госпожа! — произнес незнакомец. — Вопреки вашим представлениям о нас, вам здесь ничего не грозит. Уж если присутствующий здесь монарх был полностью уверен в невинности нашей религии и оградил нас от бессмысленных преследований со стороны кучки невежд, то не стоит нас опасаться одной из его верных подданных.
— И кто же ты? — поинтересовался Конан.
— Меня зовут Хадрат, и я — жрец Асуры. Один из наших разведчиков узнал тебя, когда ты вошел в город, и сообщил мне.
Король Аквилонии выругался.
— Нет, не беспокойтесь, что кто-то другой догадался о том же, — успокоил его Хадрат. — Ваша маскировка могла провести всех, кроме служителей Асуры, поскольку наш культ учит уметь видеть правду под внешней оболочкой. Мы следили за вами до самой караульной башни, и несколько моих людей вошло туда за вами, чтобы помочь, когда вы будете возвращаться той же дорогой. А другие, в том числе и я, окружили Железную Башню… Задавайте вопросы — здесь, в святилище Асуры, вы всегда будете королем.
— Зачем же вы рисковали ради меня жизнью? — спросил Конан.
— Ты был нашим другом, пока сидел на троне, — ответил Хадрат. — Ты защитил нас, когда жрецы бога Митры пытались изгнать нас из страны.
Теперь Конан с удивлением огляделся. До этого он ни разу не был здесь, и даже не подозревал, что в Тарантии есть такое святилище. Жрецы и служители этой религии умели удивительно надежно скрывать личности своих прихожан. Культ Митры в большинстве близлежащих стран доминировал, а культ Асуры находился обычно под официальным запретом и подвергался всеобщим гонениям. Конан слышал мрачные истории о темных святилищах, где над черными алтарями непрерывно возносился густой дым и связанных людей приносили в жертву огромному, свернутому в кольца и раскачивающему во мраке своей чудовищной головой змею.