Час мертвых глаз
Шрифт:
– В этом можете быть уверены! – приветливо ухмыльнулся Тимм. – Я сделаю их кости мягкими. Они еще с ностальгией будут вспоминать про свои камеры в тюрьме!
Он встал с Альфом перед дверью, и мужчины стали смирно. Тимм посмотрел на них недолго, потом прошипел совсем внезапно и неожиданно: – Лечь!
Русские были последними, кто бросился на землю. Они не поняли короткую, резкую команду и отреагировали только тогда, когда увидели, что немцы упали в снег. Тимм прижал обе руки к бокам. Потом он сказал совсем тихо: – Встать!
Когда они стояли, он подошел совсем близко к шеренге мужчин и сказал с угрозой: – Вы стали как парализованные. Слишком долго топтались. Вы, собственно, хотите пойти на танцы с девушками-связистками или на боевое задание, а?
Все молчали. Тут Тимм обежал кругом и прикрикнул на переводчика русских: – Может быть, Вы откроете вашу пасть и объясните другим, что я говорю! Или вы меня тоже не поняли?
– Так точно, – бойко сказал русский.
– Так точно, так точно, – передразнил его Тимм. – А что, у человека нет званий? Как это называется?
– Так точно, господин унтер-офицер.
– Мы этому еще потренируемся! – обещал Тимм. – Ну, переводите уже! Русский обратился к другим. Они выслушали его неподвижно.
Альф стоял на удалении нескольких шагов и смотрел со скрещенными за спиной руками. Когда русский покончил с переводом, Альф обратился к Тимму и сказал: – Я прибуду к вам позже. Выступайте.
– Так точно, господин лейтенант! – ответил Тимм. – Направо, не в ногу марш. Направление к берегу реки.
Он остановил их на заснеженном лугу у реки и сам остановился в двадцати шагах от них. Потом он вызвал к себе Цадо. Тот прибежал и встал перед Тиммом. Другие были слишком далеко, чтобы понять, что говорил Тимм. Он осклабился на Цадо и тихо сказал: – Чтобы избежать, что вы посчитаете меня сумасшедшим: сегодня я кое-что устрою с вами. С нами русские, их нужно выдрессировать. Вам не повезло, что вам придется помучиться с ними. Но мы потом это скомпенсируем. Понятно?
– Так точно! – ухмыльнулся Цадо. – Они полетят с нами?
– Да, если не умрут в ближайшие пару часов, – сказал Тимм. – А ты объяснишь другим. Придется поднапрячься. Понятно?
– Понятно, – ответил Цадо. Тимм бросил взгляд на солдат, которые стояли выжидающе на берегу. Потон он внезапно заорал на Цадо: – Лечь!
Цадо послушно упал в снег. Когда Тимм позволил ему встать, он был бел сверху донизу.
– Как это называется? – прорычал Тимм.
– Понятно, господин унтер-офицер! – зарычал Цадо в ответ.
– В строй!
Цадо побежал назад к другим, а Тимм вытянул свисток кармана мундира. Он медленно подошел к солдатам. Когда он стал перед ними, то объяснил своим звонким голосом:
– Господа! Вы группа, которая отправляется на следующее боевое задание. Это будет тяжелая операция, я теперь уже знаю, и для этого понадобятся крутые мужчины, а не слабаки. Вы долго отдыхали, и ваши кости заржавели. Но на задании нам нужны подходящие кости, и я успею сделать ваши кости именно такими, еще до того, как все начнется. Жесткие кости и сильные легкие. Если у вас их нет, то вы останетесь лежать на той стороне, и никто не сможет вам помочь. Вы еще будете меня благодарить за то, что мы сегодня сделаем. И если кто-то из вас захочет пожаловаться на такое обращение, то он должен сделать это в письменном виде и подать жалобу мне. Я передам ее командиру роты. Самый ранний срок подачи жалобы – послезавтра утром. Еще вопросы есть?
Русский приглушенно переводил. Тимм ждал, пока тот не закончит. Затем он спокойно сказал: – Каски надеть. Перчатки снять. Беглом марш…
Он заставил их бегать по кругу. Через полчаса он впервые приложил к глазам бинокль и рассматривал их лица. Было девять часов. Он приказал надеть противогазы.
Цадо, натягивая противогаз, пробормотал Биндигу, который стоял рядом с ним:
– До обеда нам крышка.
Тимм заставил их ползать в противогазах по снегу. Он следил, чтобы они всегда ползли по свежему, неприкосновенному снегу, еще не утрамбованному. Он выловил по очереди троих, которые ослабили фильтры их противогазов. Среди них было двое русских. Он определил трех других, среди них и Биндига, и приказал: – Вы ранены. Тогда он заставил мужчин, которые ослабили их фильтры, чтобы лучше получать воздух, взять тех трех других на спину и нести. Первый повалился после двадцати шагов, но вскочил снова и потащил дальше свой груз. После следующих двадцати шагов он столкнулся с другим, и они упали в снег. Третий остановился, пыхтя, возле них и сбросил свой живой груз.
В этот момент голос Тимма был как у ругающейся женщины. Он позволил другим сделать перерыв, а тех троих с противогазами погнал вниз к реке.
Вода в ней замерзла крепко, на толстый лед насыпался снег, а потом снова грянул мороз. Так получилась поверхность из крепкого, зернистого льда, трещины и края которого были острыми как нож.. Тимм стоял на берегу, свисток во рту, руки за спиной. Он прищурил глаза, и потом он погнал трех мужчин по льду. Он больше не давал команд, он только лишь свистел, даже не прикасаясь рукой к свистку. Если он свистел один раз, это означало для солдат, что они должны были бежать. Если он свистел два раза, они должны были падать на землю и ползти вперед. Тимм свистел с периодичностью в полминуты. В десять часов комбинезоны трех мужчин были разорваны на коленях и на локтях. Тимм скомандовал: Внимание! Он оставил мужчин на несколько минут на льду. Они шатались.
– Ну! – сказал Тимм другим. – Приказ звучит: сделаться невидимым. Он выделял им кусок ровной снежной поверхности, к которой с запада примыкал лес.
– Стать по отдельности невидимым. Пистолет-пулемет должен целиться в мою фигуру здесь на берегу, но сам человек должен быть незаметен. Через четверть часа я возьму бинокль. Тот, кого я смогу увидеть, будет танцевать с на льду!
Он повернулся и возвратился к берегу. Трое солдат еще стояли на том самом месте.
– Вперед! Размазни! Он прижал кулаки к бокам и снова зажал свисток между зубами. Он свистнул, и солдаты бежали или ползали по льду. Он вынимал дудку изо рта только, если кричал им какое-то ругательство. Через десять минут один из русских свалился и остался лежать на льду. Он слабо двигал головой, но не мог подняться. Тимм спустился на лед, и потом он стоял на земле возле лежащего.
– Встать! – кричал он. – Лечь! Он повторял это много раз, хотя мужчина не следовал команде. Тимм прищурил глаза. Он выдвинул подбородок вперед и орал на мужчину без перерыва. Он долбил его со всей жесткой силой внушения своего голоса так долго, пока человек не двинулся. Сначала он сделал только слабую попытку двинуть ногами. Тимм сразу закричал: – Встать, марш! Мужчина с трудом поднялся. Но он едва ли стоял на ногах, как Тимм приказал ему бежать. Человек побежал. Он шатался небольшой отрезок, но потом все же он снова побежал нормально. Тимм ухмылялся со злой усмешкой у него за спиной. Когда мужчина после первого падения относительно быстро снова встал на ноги, Тимм знал, что он победил. – Вперед, засранцы! Он вернулся на берег и прокричал им оттуда: – Противогазы снять! И теперь я хочу видеть движение!
На его взгляд они бежали слишком медленно. Они берегли силы, он замечал это. Они не хотели выкладываться до самого конца. Но он прыгал между ними, и его голос звучал резко: – Если вы теперь не начнете бегать быстро, я прикажу вас посадить под арест за отказ выполнять приказ! Потом он просвистел дважды, и мужчины поползли.
В половину одиннадцатого он вспомнил о других. Он поверхностно обыскал территорию с биноклем и сначала не смог обнаружить их. Он гордо вспомнил о том, что это было его школой. Но в то же самое мгновение он хитро подумал: Подождите еще полчаса! Тогда вам станет холодно, и когда вы пошевелите костями, Тимм вас найдет!