Час негодяев
Шрифт:
– Если в преступном мире задействовать определенную сумму, люди, ненавидящие друг друга, расцелуются как братья. Помнишь, откуда?
– Крестный отец?
– Он самый. Как-то надо выживать. Донецк нуждается в Днепропетровске, а Днепропетровск – в Донецке. Потому что это один регион, добыча угля, руда, металл и экспортные порты. И все. Нам не нужны ни Харьков, ни Киев, ни Москва. Знаешь, какой у нас дешевый металл?
– Догадываюсь.
– Во-во. Ни один капиталист не устоит перед нормой прибыли пятьдесят процентов.
– Пятьсот.
Алекс качнул головой.
– Пятьдесят. В мире кризис…
– Мелко плаваешь…
– Идем? Или в ногу зарядить?
– Попробуй, – сказал я, доставая еще один пистолет.
Пистолет
– С-сука.
– Патроны левые, – посетовал я, – не стреляют. В этом – будут.
Мой старый друг аккуратно положил пистолет и просто лег на асфальт. Я стоял, а он лежал, закрыв глаза.
– Зачем? – спросил я.
– Какая теперь разница?
– Для меня – большая.
– Затем, что кто-то должен был. – Алекс говорил, не открывая глаз. – В Кремле жиденько бы обхезались отдать такой приказ… они и так обхезались.
– Можно было решить по-другому.
– Нельзя. И ты это знаешь.
– А американцы?
– М-м-м…
– Что скажешь? Помнишь, что сказал Максим Горький насчет предательства? Сравнить предателя не с кем и не с чем. Даже тифозная вошь оскорбится таким сравнением…
– Предатель…
– А что – не так?
– Нет…
…
– Зачем постреляли людей на Майдане?
– Зачем-зачем. А как иначе? Папа вцепился во власть как клещ, а эти… пингвины боязливые. Все че-то договаривались. Восемнадцатого, точнее в ночь на девятнадцатое, Майдан должны были похерить. Раздали оружие, но Папа опять обдрыстался. Ты еще не понял, что снайперы для другого нужны были?
– Чтобы стрелять в «Беркут»?
– Именно.
Ну, вот и разгадка тайны майдановских снайперов. По крайней мере, их мотивации. Первоначально их готовила власть для того, чтобы организовать провокацию. То есть открыть огонь по сотрудникам полиции и, таким образом, оправдать силовой разгон Майдана. Американцы, видимо, были в курсе и скорее всего полностью это поддерживали. Их задачей было либо привести во власть полностью своего политика, который не будет колебаться, а железной рукой поведет Украину в светлое европейское будущее. Либо дестабилизировать обстановку в Украине, создать президента – мирового изгоя и повесить все на Россию. Видимо, они пытались создать что-то вроде Польши восьмидесятых – народ уже открыто ненавидит нас, но правительство коммунистическое, и мы ради единства Варшавского договора помогаем Польше погашать кредиты, которые она нахватала.
Начало было положено решением о начале АТО в Киеве. Была в какой-то момент запущена информация о том, что во Львовской области разгромили оружейные склады и в руки майдановцев попали автоматы и гранатометы. Потом, уже по здравому рассудку, выяснилось – что нет, этого не было. Но под этот слух был подписан приказ о начале АТО, милиционерам было выдано боевое оружие. Я даже не уверен, что Осип приказал начать АТО, скорее всего, его поставили перед фактом силовики. И он это проглотил. Опять получилось, что Осип большой снаружи и очень маленький внутри. Это так. Когда на него шло серьезное давление, он поддавался. С какой бы стороны ни давили.
Я подумал, если бы Путин в тот момент надавил и потребовал подписать документ о конфедерации, Осип подписал бы. Вот такой вот он был человек.
В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое «Беркут» перешел в наступление, а лидеры Майдана сказались больными или ранеными или тупо сделали ноги. Но разгон Майдана сорвался. Утром произошло то, что потом попало на все камеры – это часть заранее запланированной провокации. Скорее всего, командовал на месте сам Алекс, потому что у него было звание, он был вхож, был признанным специалистом по грязным делам в команде. И если заранее была договоренность, то для открытия огня достаточно было его команды – не министра внутренних дел, а его. А произошло следующее – провокаторы из гостиницы «Украина» обстреляли милицейскую баррикаду, обстрел был столь плотным,
Дальше, видимо, прошла информация о том, что Осип сломался, на него давят и он готов начинать переговоры. Это было в промежутке где-то с двенадцати до часа по киевскому времени. Самый простой способ не допустить переговоров – это замазать Осиповича кровью настолько, что никто не будет с ним говорить. И тогда проплаченные снайперы, до этого провокационно стрелявшие в «Беркут», открыли огонь из гостиницы «Украина», стреляя по своим уже с одной-единственной целью – убить. Убить как можно больше. Так погибает еще несколько десятков человек.
Знали ли об этом обо всем лидеры Майдана? Подозреваю, что да, если и не с самого начала, то потом точно узнали. И судя по тому, что Алекс занимал пусть и неофициальный, но приличный пост смотрящего от русских в Днепропетровской области, его поняли и его действия оправдали. Вполне даже возможно, что этот час он использовал для звонка своему тестю в Днепропетровск и получения у него указаний, как действовать дальше…
Но те, кто это устроил, сильно просчитались. У них было допущено две ошибки. Первая – что представители Евросоюза не приедут в Киев и не будут разговаривать с Осиповичем о политическом урегулировании, потому что у него руки по локоть в крови. Приехали и стали – видимо, договоренность была достигнута раньше, причем была железная – настолько железная, что даже смерть нескольких десятков человек не могла ничего изменить. Приехали министры иностранных дел стран – членов ЕС, усадили за стол переговоров Осиповича и лидеров Майдана, причем усадили почти что силой. Министр иностранных дел Польши чуть ли не кричал на представителей Майдана, что, если они не пойдут на заключение политического соглашения, их замочат и ЕС ничем не сможет им помочь.
Соглашение заключено – согласно ему Осипович остается президентом страны до декабря четырнадцатого, то есть почти до срока его перевыборов, которые и так должны были произойти. Лидеры легальной оппозиции получают кресла в Кабмине, и страна возвращается к конституции 2004 года, где главным является не президент, а премьер-министр.
А до декабря еще может много чего случиться, и Осип это понимает. И не только понимает, но и делает все, чтобы случилось. Когда в Киеве идут бои, Осип уже о чем-то лично говорил с лидером наиболее радикального и отмороженного крыла Майдана – Правого сектора в своей резиденции на Банковской. Странно, но потом Диме никто и ничего за этот разговор не предъявил…
Что происходит дальше? Силовики, часть которых еще остается в городе, и, видимо, днепропетровские делают ход. Когда один из ведущих оппозиционеров страны боксер Личко выступает на Майдане, у него вырывает микрофон невысокий и неприметный человек, до Майдана бывший кавээнщик. Он говорит, что он обычный командир сотни и он сильно возмущен тем, что с тираном было заключено соглашение. Он открыто бросает вызов лидерам оппозиции: мы дали вам шанс стать министрами, депутатами, а вы не можете выполнить одно обещание, чтобы Зэк пошел геть. Толпа отвечает согласным ревом – геть! Бывший кавээнщик Тарасюк говорит, что его отец здесь, с ним, на Майдане, и если завтра Зэк не пидет геть, они идут на штурм Верховной рады с оружием. Личко стоит, опустив очи долу, и не может ничего сказать.