Час негодяев
Шрифт:
– Два месяца даем на раскрутку. Это святое – мы не беспредел.
Ну, святого я тут видел мало.
– И что я за это получаю?
– Крышу. Всех, кто подкатывает, посылай в дупу. Ставь на стол Алекса – мол, за меня Алекс впрягается. Ментам тоже от ворот поворот – никакая шобла с тебя брать права не имеет, у нас за всех проплачено, генералам с вот такими погонами. – Хохол показал на плечах, с какими именно. – Если хочешь иметь хорошие отношения с районными мусорами, можешь их там подогреть водярой, кофе или мешок гречки там дать. Дело твое, они, бывает, что и голодные, в натуре, если родственников много, а мент – он тоже человек. Но деньгами платить не вздумай, так ты и себе хуже сделаешь, и наш авторитет уронишь.
– И всё?
– А чо тебе еще надо?
– Пробить кое-кого.
– Пробить? Ну, можно сказать, что если обычная шобла, пробьем без вопросов, это в цену входит. Но если про солидняков базар, тут расклады другие. Или за бабки, или можем вообще отказать. Ты, кстати, в блудняки не лезь, тут ДБК – фирма зубастая, америкосы сидят и пофиг еще кто. Можешь так влететь, что и мы не отмажем. Если, кстати, затримают [7] , тоже звони, у нас и юристы есть, и в судах подвязки, и в ментовке свои люди есть. Но опять-таки соображай. Если ствол на кармане, драка, пальба, когда не убили никого, вопросов нет, поможем. Но в тяжеляки [8] тебе лучше не лезть. Или, по крайней мере, с нами посоветуйся, прежде чем творить не пофиг что. Мы подскажем.
7
Задержат (укр.).
8
Тяжкие преступления.
– ДБК – это что?
– Департамент безопасности края.
– Даже так. А как же СБУ?
Хохол ухмыльнулся.
– А ты думал, если в Киеве работал, так всё за жизнь знаешь? Ошибаешься. Тут такое творится, ни в х…, ни в болотину. Сепары тут почище, чем в Донецке и Луганске, только умные, гады. Они на Киев, что тогда, что сейчас, клали с прибором, но не в открытую. А так… их устраивала только та ситуация, когда в Киеве кто-то из своих. Нет – от винта. А когда каша эта заварилась… они на словах первые украинцы, а по факту – собственную армию организовали, собственную полицию, через голову с амерами договаривались с китайцами, с турками. Одесса вся под ними, Николаев под ними… у них даже в Крыму подвязки есть. В Москве тоже. Думаешь, просто так амеры сюда ушли?
Я не сразу понял, что вопрос не риторический.
– Нет, конечно.
– Во-во. Тут беспилотники летают… иногда видим их. «Вертушки» тоже американские. В общем… сам видел.
– Амеров тут много?
– А ты в «Париж» выберись или в «Шоколад» [9] субботним вечерком, да сам и глянь…
– А так они сидят где? В аэропорту?
– Нет. В Майском они сидят, там раньше аэроклуб был, на заводе, конечно. И в долгострое чего-то… колупаются… говорят.
Завод – это, конечно, «Южмаш». Было бы странно, если бы американцы не сели там. Да и сам завод хорошо подходит – изначально защищенная территория с пропускным режимом.
9
Ночные клубы.
А долгострой – это, как я потом узнал, одна из визиток Днепропетровска. Шестнадцатиэтажная гостиница «Парус», построенная на самом берегу Днепра, ее строительство началось под занавес
– Говорят, от русских террористов защищают…
…
– Так кого тебе надо пробить?
Я достал телефон, там у меня были записаны данные.
– Давай свой.
Скинул через блютус, Хохол посмотрел, скривился.
– Кто он?
– Бизнер. Знаешь что?
– Известная мразь. Он тебе бабки должен?
– Да.
– Много?
– Полтинник.
Ляпнул и сам пожалел, надо было тридцон сказать.
– Не тебе одному. Тут многие его ищут. Его, поди, и след простыл.
– А ты поищи…
– Долги – за тридцать процентов от суммы. В сложных случаях – пятьдесят.
– А этот случай какой?
– Этот сложный. Пока ты за этим шнырем угонишься, ноги до ж… сотрешь. Он много кого кинул.
Про себя подумал, что, если этого козла мне найдут, я с него реально пятьдесят стрясу.
– Добро. Только ты хорошо ищи.
– Само собой. У нас как в аптеке…
Я поднялся.
– Ну и добро.
– Э… насчет доли.
– А что – насчет доли?
– Двадцать пять?
Я покачал головой.
– Мужик, я тебе все объяснил.
Настала пора показать зубы.
– Мужики в промзоне норму перевыполняют. Ты сказал – тем, кто от деда Николы, скидка. Скидки не увидел.
Хохол какое-то время переваривал. Потом решил не связываться.
– И чо ты хочешь?
– Пятнадцать.
– Офигел.
– Твое слово?
– Двадцать.
– По рукам… – Я протянул руку. – Деловые у вас где селятся?
– Ну, на Титова попробуй, на Янгеля… – Хохлу явно не удавалось переварить метаморфозу. – А ты, кстати, кто? Из хозяйских? [10]
10
То есть сидел в тюрьме.
– Кто не был, тот будет, кто был, тот не забудет, – подмигнул я. – Такси тут поймать можно?
Квартиру мне удалось снять на Титова, довольно приличную – две комнаты, евроремонт (точнее-то, что понимается под этим словом в/на Украине), по крайней мере, стены утепленные и стекла пластик. Электрокотел и плюс еще местного производства, сварганенный на «Южмаше» котел, который мог работать на любом твердом топливе – от угля до поколотых чурочек. Не очень изгажено, по крайней мере, незаметно, чтобы тут сдавали строителям, или на ночь, или еще кому. По цене договорился за тридцать тысяч гривен в месяц. Коммуналка и свет отдельно…
Вечером, переодевшись – куртка «Геликон» с подшитым кевларовым подбоем и кармашками с полуторамиллиметровыми титановыми пластинами, – вышел в свет. На всякий случай налепил нейтральный жовто-блакитный прапор. По местным меркам это означало, что человек патриот, но без фанатизма. Фанатики носят черно-красный, это цвета «Правого сектора» и бандеровщины.
Город как город, можно сказать, в чем-то приличнее Киева, в Киеве, например, весь дешевый и средний общепит давно закрыт, кроме самого уж дешевого, с пирожками и варениками на вынос, потому что у киевлянина либо есть деньги на дорогой ресторан, либо нет ни на какой. То тут то там – стихийные рынки, сейчас закрытые, но всё потому, что ночь. Утром откроются снова. На улицах много машин, больше, чем в Киеве, полно иномарок. Правильно, тут дипкорпус, тут американские советники, тут кого только нет…