Час негодяев
Шрифт:
– Можно посмотреть по базам. Если она и есть, то давно за границей. Здесь никто не держит свои семьи, это возможный инструмент давления. Что все-таки произошло?
Вместо ответа Козак выложил фотографию. Кудроу посмотрел, скривился.
– Боже…
Фотография действительно была страшной.
– Да, пятидесятый калибр – против него даже ангел-хранитель бессилен.
– Где… где это произошло?
– Нью-Йорк. Джи Эф Кей. Вместе с ним погибло пять агентов ФБР, в их числе мой напарник…
Козак наклонился вперед.
– Тищенко был нашим агентом?
– Что… нет.
– Он
– Конечно, нет!
– Почему конечно?
– Никто из олигархов лично не придет в посольство. Посылают адвоката… Боже мой. Как он оказался в Джи Эф Кей?
– Хороший вопрос. Он прилетел туда рейсом из Лондона. А в Лондон попал из Праги. Вы что-то знаете про Прагу?
– Хороший, тихий город, недорогой. Есть программа бизнес-миграции с европейским видом на жительство. Туда чаще всего эмигрируют русские, украинцы едут в Прибалтику или Канаду.
– Что могло связывать Тищенко с Прагой?
– Понятия не имею. Эй… вы меня допрашиваете?
Козак откинулся на спинку стула, принял рас-слабленную позу взамен агрессивной. Этому тоже учил Дюбуа – раскачивать ситуацию, менять тон разговора – от допроса до дружеской беседы и обратно.
– Расслабьтесь, коллега. Конечно же, нет. Просто погиб мой напарник, он полтора десятка лет отдал ФБР.
– Сочувствую.
– Пять человек. Таких потерь не было даже в Майами [29] . Снайпер с пятидесятым калибром на территории США. Согласитесь…
29
Перестрелка в Майами-Дейд в конце 80-х, погибло двое агентов ФБР, ранено пятеро.
– Да.
– Кстати, про пятидесятый калибр. Вы понимаете, что это такое?
– Ну… в общем, видел в новостях… в интернете.
Не служил…
– Эта штука может пробить машину насквозь и убить вас за ней, даже если вы в бронежилете. Страшное дело. Здесь есть такое? Есть киллеры с таким почерком?
– Здесь есть киллеры с любым почерком, – вздохнул Кудроу, – полно парней, которые в восемнадцать лет, а то и младше, отправились убивать и так и не вернулись с этой войны. С севера, с востока – русские. Здесь это как красная тряпка для быка. Работы нет, а оружие есть у всех. Постоянные политические и бизнес-разборки – здесь убивают с девяносто первого, со дня обретения этой страной независимости. Большая часть бизнесменов, сделавших состояние в девяностые, убиты. В нулевые – убиты. В десятые – убиты. В центре города нет ни одного крупного объекта собственности, хотя бы одного владельца которого не убили. Так что да – тут есть киллеры и с таким, и с любым другим почерком.
– Нелегко придется.
– О чем вы?
– Расследование. Я хочу понять, почему Тищенко прибыл в Соединенные Штаты нелегально. За что его убили.
Кудроу кивнул, но по его лицу было понятно, что расследование он не одобряет.
– Можете приступать. Но вряд ли из этого что-то получится. Здесь люди привыкли молчать. Это продлевает жизнь.
– Два вопроса. Первый – мне нужно найти человека по имени Охрименко Юрий. Предположительно живет здесь.
Кудроу записал.
– Поищем.
– Второй
Кудроу выпучил глаза:
– И думать забудьте! Нет!
– Странно. В Кабуле с этим не было проблем.
– Это не Кабул. Здесь не нужны никакие неприятности. Никакого оружия, у меня у самого его нет.
– Ясно. Еще один вопрос – где можно поселиться? Только не в «безопасном доме».
Кудроу снова взялся за телефон…
Выйдя из здания, Козак осмотрелся. Решил действовать напрямую.
Подошел к одному из охранников, прогуливающихся у бетонного заграждения. Тот настороженно посмотрел на него.
– Добрый день, – сказал Козак, – сигарету?
Охранник посмотрел на сигарету. Поверх нее была двадцатидолларовая бумажка.
Сигарета исчезла в кармане.
– Чо надо?
Обычная смесь агрессивности и неуверенности… мясо, которое он видел многократно и в Кабуле, и в Багдаде.
– Хочу купить.
– Что купить?
Козак сделал характерный жест указательным пальцем.
Охранник торопливо, как мышь, осмотрелся.
– Деньги есть?
Вместо ответа Козак достал пачку долларов, не толстую и не тонкую. Наученный горьким опытом, он никогда больше не держал свои деньги в одном кармане в одной пачке – у него было несколько пачек разной толщины, и каждая в своем месте. В таких местах только дурак будет светить пачкой денег.
– Подожди…
Охранник отбежал к бронированной машине, потом вернулся.
– Пошли.
В машине, видимо, сидел старший, он посмотрел на него с той смесью неуверенности и агрессивности, по которой Дюбуа учил его определять людей с нечистыми помыслами.
– Деньги…
– Сначала покажи.
Старший достал из кармана пистолет. Это был «макаров»… русский пистолет, под патрон немного слабее парабеллумовской девятки и всего восемь патронов в магазине, он устарел лет пятьдесят назад. Но это был прочный и надежный пистолет, стояв-ший на вооружении армии, а русские что попало не примут.
– Ничего другого нет? «Глок», «берретта»?
– Ничего нет. Тысяча – берешь?
По меркам американского оружейного рынка переплата вдвое, даже если предположить, что «макаров» новый. Но деваться некуда.
– Запасной магазин? Патроны?
– Ничего нет. Берешь?
Черт. С обслуживанием клиентов тут была явная напряженка. Но он и не в магазин пришел. И потому отсчитал десять бумажек по сто, потом одиннадцатую и показал на пистолет на поясе главного.
– У тебя такой же. Достань патроны.
Старший охраны посмотрел на бумажку, и… жадность пересилила.
Патроны Козак ссыпал в карман. Скорее всего, с этого момента по законам Украины он преступник.
Но ему нужно было кое-что еще.
Он достал из кармана старый смартфон. Охранники дернулись, посмотрели на него с подозрением.
– Ты чо?
Он вызвал фотографии, нашел нужные.
– Смотри…
Охранник посмотрел на фотографии в телефоне, потом на Козака.
– Ты чо, в АТО воевал?
– Да.
Фотографии были сняты на стрельбище «Альфы» под Киевом примерно за две недели до его падения. Они давали уроки местным безопасникам.