Час негодяев
Шрифт:
И шла война…
В одном из домов, в одной из комнат, помнящих, наверное, и гражданскую войну, и Молодую гвардию, на постеленном у стены ватнике сидел человек. Молодой парень, одетый, как одеваются ополченцы, в «горку» с эмблемами Новороссии. Под рукой у него было оружие… здесь у всех было оружие.
Помимо этого убежища они сняли квартиру на противоположной стороне улицы. Это было правильно, потому что при штурме одного убежища второе могло поддержать огнем и дать уйти. На второй квартире никто не жил постоянно, смены менялись…
Вот и сейчас в комнату зашел парень лет двадцати, у него была переделанная в снайперский карабин «СКС». Судя по тому, что он был с оружием, только сменился с поста на чердаке.
– Тебя как зовут? – спросил он. Ему хотелось поговорить, он еще не «влился», не «вписался» в эту войну, в ад подполья, когда ты живешь так, что хочется просто лежать и смотреть в потолок, пытаясь в паутине трещин постичь тайный смысл бытия. И лежать до тех пор, пока это возможно…
Но этот паренек был еще гражданским. Он взял в руки винтовку и ощущал себя защитником страны, реально что-то делающим для нее. Ему хотелось поговорить, поделиться этим. Он еще никого не убил и не знал, как выглядят мозги на припорошенном пылью каменном крошеве и каково пытаться заснуть, когда внизу, в подвале, в импровизированном лазарете кричат от боли твои раненые друзья, а обезболивающего нет…
– Я Иван. Позывной «Сова». А ты?
– Слава. Музыкант…
Паренек с «СКС» присел рядом с ним.
– Добре зброя у тебя, – сказал Славян.
– Какая добрая… – Парень не перешел на мову, говорил по-русски. – что у отца было. Глушак волонтеры подарили.
– На Майдане был?
– Не. Я с Донецка.
И что?
– Мы там с титушками буцкались, – охотно сообщил новенький, – знаешь, сколько у нас туи титушни? Ну да ничего – зайдем, все этим гадам припомним.
…
– Вот командир наш – тот на Майдане был.
– Он военный?
– Нет. Был когда-то. Доброволец. Он с Днепра.
И что он там делал? Стрелял по Майдану с крыши Украинского дома?
Славян ждал. Все-таки его отец был офицером спецслужбы, и хоть чему-то он научился. Просто подтолкни. И дай выговориться. Тем более сейчас, когда впереди, возможно, их ждет смерть…
– Он в «Айдаре» не столковался, вот сейчас у него свой отряд в ПС.
– А на Майдане он в какой сотне был?
Паренек пожал плечами:
– Не знаю.
Понятно, в какой…
– А остальные у вас тоже с Майдана?
– Нет. В основном наши, донецкие, днепровские пацаны. А ты с Киева?
– Да.
– На Майдане был?
– Да.
– А сотня?
– «Афганцам» помогал.
– Круто…
…
Разговор прервал заглянувший в комнату проводник [68] .
– Музыкант, ты тут? Давай, бегом. Все. Выезжаем…
Улица Дачная.
Лесополоса
Быстро темнело…
68
В украинских бандформированиях типа УНА-УНСО командир – это проводник, а совет командиров – Провод. Примерно соответствует амиру и Шуре в исламе.
В их распоряжении была «Газель», в ней был люк, она использовалась для стрельбы из миномета, но сейчас они израсходовали все мины и ждали пополнения припасов, его должны были забросить украинские агенты, действующие из Ростова [69] . Пополнения не было, и поэтому миномет закопали до поры, а примелькавшуюся машину использовали как разъездную…
Славян-Музыкант
69
Украинская разведка, безусловно, ведет подрывную и разведывательную деятельность на территории РФ, и агентура в приграничье, безусловно, есть. Иного ждать глупо, кто хочет, может поинтересоваться, что такое отдел Р ГУР МО Украины.
Задачей Музыканта было прикрытие командира. На его автомате был установлен пятидиапазонный лазер, и с ним и с очками он был королем ночи…
– Слава Украине.
– Героям слава…
Пароль – отзыв. Один на всех.
Контактером был офицер украинской военной разведки. Несмотря на то что еще в девяносто пятом генерал ГУР Кшетусский организовывал доставку в Чечню оружия и боевиков УНА-УНСО самолетами, сейчас радикалы и украинские спецслужбы не доверяли друг другу ни на грош. Причина была проста и понятна: Майдан. В отличие от УНА-УНСО и других структур девяностых, подментованных и подконтрольных, новые сложились, в основном, на Майдане. Раз сказавши «не верим», не верили по-прежнему. Тем более, все понимали: если бы не эта война, сейчас бы они стреляли не сепаров, а друг в друга…
Слава Украине… Героям слава…
– Груз не подошел.
Речь шла как раз о грузе для донецкого подполья [70] – гранатометы, не РПГ, а одноразовые, намного более простые, мины, к минометам и противотранспортные, гранаты, боеприпасы к стрелковому оружию. Груз ждали еще позавчера.
Но он не пришел.
– Груз перехватили сепары.
– Опять…
– Ты что-то мне сказать хочешь? – зло сказал украинский офицер.
– Хочу. Да не буду.
70
Откуда в Донецке проукраинское подполье? Надо понимать, что Донбасс имеет очень неоднородную социальную и этническую структуру. Города – это плавильный котел еще времен Империи, и кого там только нет. Новороссию заселяли очень активно, давали большие подъемные, и там есть выходцы из половины стран Европы. Село оставалось украинским. Отсюда и подполье. По этой же, кстати, схеме заселялась и центральная Украина, и сейчас набившиеся в Киев жители украинского села (селюки) принимаются коренными киевлянами как представители другого народа.
– Вот, то-то.
– Что твои нарыли?
– Вот.
– Что там?
– Контакты. Адрес одной шалавы. К ней Музыченко ходит. Его можно там грохнуть.
– Тебе бы только грохнуть. Что за шалава…
Заняв позицию за деревьями, Славян вдруг подумал… вот он. Снайпер. Еще год назад…
Господи… а ведь сегодня… двадцатое февраля. Точно. Год назад все перевернулось. Год назад они думали, что та кровь, кровь героев, шедших со щитами на винтовочные пули, что эта кровь что-то изменит.