Час оборотня (сборник)

Саймак Клиффорд Дональд

Вдруг Сухов почувствовал резкий толчок в ногу. Это Приблуда ткнул его носом и поднял вверх морду. Антон посмотрел на него и оцепенел — взгляд щенка напомнил ему, как и в недавнем сне, взгляд Гиаты Бнос. И не просто напомнил, а казался зеркальным отражением. Он плотно зажмурился, вытер пот со лба.

…На следующее утро Сухов наскоро оделся и побежал на работу, словно в панике сбегая из дома.

Витасик с Аленкой подошли к маленькому песику, гладили его.

— Какой ты забавный. Как хорошо, что ты к

нам приблудился. Мне с тобой почти так же хорошо, как с Антиком. Даже лучше, потому что ты живой, хотя и не умеешь разговаривать.

— Тяв! Гав!

«Я с самого появления на свет знал их язык. Но я боялся, что мне так и не посчастливится пожить… Я оказался неполноценным, и единственное, что заложено во мне в полной мере, — это желание жить. И я еще живу. Может, мне все-таки удастся стать настоящим каром — во всем похожим на людей и одновременно во всем отличающимся. Какое это счастье, знать, кем ты станешь завтра, послезавтра, знать, ощущая свое предназначение, свой развитый ум взрослого существа в маленьком тельце щенка…»

— Ты просто чудненький. Как же тебя назвать? Папа назвал тебя Приблудой, а нам не нравится.

— Гав!

— И тебе тоже не нравится? А как же тебя назвать?

«Я чувствую, как осыпается моя шерсть под их маленькими ладошками. Чувствую, как расту с каждой минутой, как меняются очертания моего тела…»

— Ну, мне нужно идти, песик. Аленку в садик отвести, а потом перед школой обещал с товарищем встретиться. Завтра у нас контрольная по математике…

— Вечером мы с тобой поиграем, — весело перебила Аленка.

«И знаю, каким я стану завтра. Каждую минуту, каждое мгновение я становлюсь собой. Сходит с меня моя рыжая шубка, моя шерсть. Прекрасно! Пусть отправляется в мусор».

Возвратившись вечером домой. Вероника не сразу сообразила, откуда взялись рыжие клочья на полу, на столе.

— Витасик! — позвала она. — Аленка!

Но детей не было дома. Вероника, не раздеваясь, достала из стенного шкафчика пылесос, — включила его, и тут ее осенило — ведь это шерсть Приблуды. Побежала заглянуть в комнату Антона, где на старом плаще она оставила щенка. Но его там не было.

— Странно, — произнесла вслух и сразу вспомнила рыбок в аквариуме с отрезанными хвостами. Опять ребята что-нибудь натворили? Или Приблуда с Юпитером не поладили? Но не мог же Юпитер так общипать его? Заметила, что кота тоже нигде не видно. А он всегда важно встречал ее у двери, когда Вероника возвращалась домой. Что же произошло?

— Юпитер! Юпитер! Кис-кис-кис…

Приблуду Вероника нашла через несколько минут совершенно случайно. Песик спал на шкафу. Хотя песиком его назвать теперь было невозможно.

Вероника испуганно отпрянула и брезгливо сморщилась. Она стояла на стуле, держа шланг пылесоса, и недоуменно смотрела на голое, без шерсти, существо. Оно

спало. Ребра под розовой кожей ритмично поднимались и опускались от дыхания.

Не сразу, а постепенно в душу закрадывался панический страх. Вероника выпустила щетку пылесоса. Стояла бледная, обескураженная. Потом дотронулась до чудовищного существа. Приблуда вздрогнул, открыл глаза и порывисто, как это обычно делал Антон, сел. Именно сел, а не встал на лапы, передние конечности свесил вдоль туловища.

— А-а-ав, — сонно подал голос.

— Что случилось? — хрипло выдавила из себя Вероника. Сказала это непроизвольно самой себе, но тут же поймала себя на мысли, что обратилась она к Приблуде. Даже мурашки пробежали по спине.

Приблуда спрыгнул со шкафа на пол, приземлившись на все четыре лапы, и это несколько успокоило Веронику. Она готова была убедить себя в том, что ей просто померещилось сидящее на шкафу существо, сидящее, как человек, поджав ноги.

— Авава! — сказал Приблуда.

Веронике показалось, что тот улыбается.

— Что? Что ты хочешь? Что с тобой произошло? Как все это понимать? бормотала Вероника.

— Авава. Вава.

Жуткий гул в голове выводил Веронику из себя, тело налилось слабостью, к горлу подкатывалась тошнота.

Уродливое чудище подошло к пылесосу и правой лапой… Веронике вдруг привиделось, что лапа Приблуды чем-то напоминает человеческую руку… Правой лапой существо нажало на клавишу.

Гула в голове как не бывало. Вероника поняла, что перестал гудеть пылесос. Тошнота постепенно начала проходить.

Стараясь не смотреть на Приблуду, Вероника вышла с пылесосом к мусоропроводу, с отвращением выбросила огромный клок рыжей шерсти.

Когда Вероника вернулась, Приблуда сидел на ковре среди комнаты, по-восточному скрестив ноги, морда его почти не походила уже на собачью, вся застывшая без движений фигура напомнила древнего идола.

Веронике показалось, что она совершенно теряет чувство реальности. Галлюцинации?

Но Приблуда махнул правой «рукой» и сказал:

— Вавар-р-р-р. Вевер-р-рон. Вевер-р-р.

Он вновь улыбнулся, разинув свою противную пасть. И тут же разом обмяк, будто увял, повалился на левый бок и закрыл глаза. Веронике показалось, что он умер, но Приблуда дышал. Ровно, глубоко дышал. Он уснул.

Одновременные чувства жалости, омерзения и невероятного удивления не оставляли ее. Вероника отнесла Приблуду в кабинет к Антону, положила в углу на плащ.

Поздно вечером принесли мертвого Юпитера. Антон еще не вернулся с работы. Вероника открыла дверь, предполагая увидеть мужа и собираясь сказать, как всегда равнодушно-традиционное: «Где ты был? Я звонила в клинику…», — хотя никогда она в клинику не звонила и ей теперь безразлично, где пропадает Антон после работы.