Час пробуждения
Шрифт:
— И что с тем сновидцем было?
— В нем тоже застряло нечто непонятное. Какая-то часть того ножа. Все закончилось плохо. Мужик мучался почти два года от болей в животе, а потом повесился. Ему ничем нельзя было помочь. Сам понимаешь, рентгеном такую рану не увидеть, и бабки не отшепчут.
И тут во входную дверь зловеще постучали. Данила быстро повернулся ко мне.
— Ты кого-то ждешь на этом плане? — спросил он строгим голосом.
— Нет, конечно. Там какой-то хер в шляпе приходит и стучится постоянно. Дверь в цепях и запорах, чтобы никто не вошел и не вышел.
— Пойдем поглядим, —
— Но зачем?
Однако учитель был неумолим. Он уже пробежался до входной двери и посмотрел в глазок.
— Ты бы прав, Сережа! Там застрявший болван в цилиндре.
— Где застрявший? — не понял я.
— Это путник между планами, — пояснил мне Данила, — я посмотрел на него вторым зрением. Это человек, который когда-то вышел из этой квартиры и потерялся. Назад он уже не вернулся.
— Но как?
— Без понятия, — Данила пожал плечами, — скорее всего в момент собственной гибели. Скорее всего в ходе жертвоприношения или чего-то подобного. В Питере до революции было много тайных культов, и поверь, многие из них практиковали выход из тела. Астралетчики, к взлету готовсь!
Данила вскинул правую руку к виску, и на его голове появилась забавная высокая фуражка.
— И что нам делать с этим гостем? — спросил я.
— Ничего. Можно его пустить, конечно, и иссушить, но толку? Это обычный человек или маг того времени. Правда, он смог удержать свою светимость за более чем сто лет.
— Выходит, что не обычный, — хмыкнул я, — а он нам не наваляет?
— Ха! С чего бы? Мы с тобой — два крутых мага современности, при упоминании которых которых ведьмы ссутся в своих кроватях, побоимся какого-то ушлепка в цилиндре из 19 века? Открывай нахер. Знакомиться будем. Вдруг он окажется нам полезным?
— Ну как знаете, — я начал щелкать замками, и стук прекратился. Цепи слетали сами собой, а из-под двери начал тонкими лучиками пробиваться яркий свет. Когда последняя щеколда была отодвинута, то дверь исчезла, просто растворилась в свете, и на пороге появился Пушкин!
— Александр Сергеевич? — удивленно спросил я.
— Да не похож же, — Данила ткнул меня локтем в бок и обратился к гостю, — вы по чью душу, господин, пожаловали?
— А-а-а, — как-то жалко протянул мужчина. Он был одет в длинный черный плащ, из-под которого торчали носки намазанных гуталином сапог. В руках мужчина держал трость — из темного коричневого дерева с золотым набалдашником в виде совы и кожаную сумку. В такой обычно носили медицинские инструменты.
— А может быть, это Джек Потрошитель? — тихо спросил я.
— И какого хера он забыл в Питере? Попутал с Лондоном? Вот а ю дуинг хир, камрад? — этот вопрос адресовался гостю.
Тот широко открыл карие глаза. Да, на Пушкина он был похож только одеждой да бакенбардами — густыми и темными. Само же лицо было совершенно другим. Слегка крючковатый нос, узкие губы, острые скулы.
— Я даже не знаю, сколько времени пытался войти в эту квартиру, — сказал он наконец, — приходил каждый день и стучал в дверь. Мне никогда не открывали. А теперь…
— Ага, бывает такое, — Данила кивнул, — так чего хотел?
— Мне, господа, через ваш балкон надобно выйти, — немного смутясь, ответил гость, — не обессудьте.
— Зубы покажьте, — потребовал Данила и прищурился.
— Неужто астральный упырь? — удивился я.
— Всякое может быть, — ответил учитель.
— Позвольте, господа, — мужчина открыл рот, и Данила позволил гостю войти внутрь квартиры.
— А тут все сильно изменилось, — сказал тот и твердым шагом направился к балкону, — который сейчас год на улице?
— Почти четверть две тысячи сотого, — ответил учитель, — а вы случаем не доктор?
— Да уж. Задержался я. А вы по сумке догадались?
— Угу. Не осмотрите моего зяблика, а то он подхватил какую-то дрянь в одном из нижних миров?
— Конечно, — мужчина повернулся ко мне, и его взгляд остекленел. Ух ты! Он, оказывается, тоже маг.
— Какой интересный экземпляр, — мужчина даже пенсне надел, чтобы разглядеть мой глаз получше, — вынуть я его не смогу. Никаким инструментом. И никто не сможет, кроме самого зяблика.
— Мне что, самому себе в глаз руку засунуть? — не понял я.
— Нет, вам нужна сила. Большая, могучая. Древняя. А теперь я, с вашего позволения, пойду.
— Я так и знал! — воскликнул я, и перед глазами все аж позеленело от внезапной злости. Я услышал как хлопнула балконная дверь, повернулся, но не обнаружил ни нашего гостя из прошлого, ни Данилы. Он исчез. Вернулся в свой кабинет. Вот жеж! Я разозлился и направился к катане, чтобы вытащить старика каким-нибудь образом, но по пути в комнату испытал легкое головокружение и проснулся. Я открыл глаза, понял, что вернулся в реальность, которую уже толком и не воспринимал за основную.
— Ну и дурь, — буркнул я про себя и поставил катану на место. И вовремя — в дверь квартиры уже звонили Даша с Гердой, вернувшиеся с прогулки. Если бы они застали меня с катаной в обнимку, точно сдали бы Еххи, а та бы мне мозг выела ложечкой.
Я сделал вид, что больше не обижаюсь, но когда через пару часов приехали Олег с Женей, то я отказался от поездки на дачу. Зачем? Я же все равно не увижу посвящения. Безопасность? Что вы несете? Чья? Моя? Ваша? К счастью, в беседу встряла Дина, которая сказала, что агенты продолжают следить и за нами и могут выдать машину сопровождения до дачи, если вдруг Игрок рискнет нанести очередной визит. Я внимательно смотрел на эту женщину и понимал, что она до сих пор агент. Черт, ну и в какое же дерьмо мы вляпываемся с этим ковеном? Как говорил Данила, агентов бывших не бывает, и он прав. Он постоянно оказывается прав.
Вечером все уехали, оставив меня дома вместе с Олегом. Я рассказал ему про краткий визит мужика в цилиндре, а про то, что я вытаскивал Данилу из катаны, промолчал.
— У тебя уже есть план как выдавить осколок? — спросил он, развалившись прямо на полу в шавасане. Его глаза были закрыты, а дышал агхори очень медленно.
— Да. Но нужно кое-кому позвонить. Надеюсь, что она приедет завтра, — я тут же достал телефон и принялся звонить Изольде. Сталкерша должна добить мне все татуировки. Завершить начатое. Свести воедино все линии и оживить старые рисунки. Тогда я стану гораздо сильнее. Однако, в последний момент Изольда запуталась. Она сама не понимала толком, что изображать на руках и как все объединить. Теперь же у меня был четкий план.