Час расплаты
Шрифт:
Через месяц, в ответ на отправленное резюме, Анатолию пришёл вызов. Он уехал на северные нефтепромыслы. Он отработал пять лет, когда его на улице застал внезапно налетевший ураганной силы ветер. Кругом потемнело, пропали очертания домов и нефтяных вышек, свирепый рёв урагана унёс звуки и запахи жилья. Когда ветер немного утих, его, полузамёрзшего и совершенно обессиленного, нашли совсем близко от посёлка. Оказалось, что трое суток бродил Анатолий вокруг него, иногда ползком, когда свирепые удары урагана валили с ног и не давали подняться. Больше месяца он провалялся на больничной койке с сильнейшим воспалением лёгких, половину этого времени провёл в бессознательном бредовом состоянии. Врачи опасались за его жизнь, но молодой сильный организм выстоял. Выздоровевший,
– Дорогие папа, мама, отныне я буду часто навещать ваше последнее пристанище. Блудный сын вернулся.
Анатолий снял маленькую комнатку, где стояла железная кровать, стол и стул. Обзавёлся постельной принадлежностью, минимальным набором кухонной утвари, чтобы можно было приготовить чай, сварить кофе и простенький завтрак, когда не захочется идти в кафе. Немного обустроившись, он пошёл гулять по городу, который показался ему совершенно не знакомым. За те годы, когда Анатолий был в детском доме в армии, а затем работал на северных нефтепромыслах, город расстроился. В нём появились новые микрорайоны, которых Анатолий не знает. Изменился вид многих улиц, снесены старые деревянные жилые дома, которые давно отслужили свой срок. На их месте появились новые постройки. Появилось в городе много торговых центров, которых не было, когда маленький Толя проживал в нём с родителями. Он с большим трудом нашёл тот дом, где прошли его первые, счастливые годы. Потерявшая к этому времени остроту, тоска по родителям, вновь волной окатила его. Примешивалась тоска по тёте Тасе, которая после смерти родителей, сумела, если не совсем заменить их, то создать некое подобие семейного уклада. Она умерла, когда Анатолий в бреду валялся на больничной койке. Он хотел найти то место на дороге, где погибли родители, но не сумел. Возможно, дорогу перестроили, расширили, на другом месте установили светофор и оформили пешеходный переход. Возможно, перестроили дома, примыкавшие к пешеходному переходу.
Анатолий узнал, что строители не производят отделочных работ, поскольку жильцы всё переделывают по своим запросам, и решил заняться дизайном и косметическим ремонтом. Закупил литературу, изучил новые веяния в дизайне, применяемые отделочные материалы и технологию их использования. На заработанные, на северных нефтепромыслах деньги, открыл небольшую компанию. Стали поступать заказы, и через два года он сумел, без ущерба для бизнеса, купить однокомнатную квартиру, которая его вполне устраивала.
С Михаилом он часто общался по телефону. Он жаловался, что родной дом после смерти тётушки стал ему абсолютно чужим. По ночам он слышит звук лёгких шагов и звон посуды. Просыпаясь среди ночи, видит неясное, светлое пятно, словно по дому бродит привидение. Михаил продал дом. Через риэлтерскую фирму оформил покупку комнаты в коммунальном доме в том городе, где живёт Анатолий. Возобновилась их давнишняя дружба. Они стали встречаться, подолгу разговаривали на разные темы, вспоминали прожитые годы, делились планами на будущее. В летние погожие дни выезжали за город, приглашали друзей и девушек. Жарили шашлыки, пили вино и горланили песни. Михаил рассказал другу о своём желании связать свою судьбу с соседкой по коммунальной квартире.
– Как зовут твою избранницу?
– Прелестная женщина тридцати лет. Её зовут Анна.
– Когда меня с нею познакомишь? Или втихаря жениться хочешь, без свадьбы, и совсем забыть старого друга?
– Не говори чепухи. Лучше, скажи, на кого ты глаз положил, есть у тебя дама сердца? Собираешься изменить свой статус?
– Нет, Миша. Пока я никого не приглядел, монахом живу. Бывает, что появляется какая-нибудь претендентка на совместную жизнь со мной, пытается заарканить, я отчаянно сопротивляюсь. Никак не хочется постоянно видеть их около себя. Я, наверное, останусь холостяком навсегда.
– Не загадывай, никто пока не заарканил, это не значит, что всегда так будет. Я ещё плясать на твоей свадьбе буду. Только попробуй не пригласить.
– Боюсь, что к тому времени, плясать тебе не захочется. Пожалеешь свои старые ноги.
Чудесным июньским утром, когда ярко светило солнце, в густой зелени высаженных вдоль дороги деревьев щебетали птицы, Анатолий вышел из дома. Он увидел картину, которая не вяжется с окружающей красотой, отражает диссонанс яркому солнцу, задорному распеву птиц, и оскорбляет радостный утренний настрой. У дерева, опёршись на него плечом, стоит девушка. Бедненькое тёмное платье не скрывает, даже оттеняет очаровательную девичью фигуру. Давно не мытые и не расчёсываемые волосы небрежным клубком закреплены на затылке. Красивое лицо выражает скорбь и отчаяние, глаза закрыты.
– Девушка, вы не здоровы? Вам плохо? Я могу вам помочь?
Девушка открыла глаза.
– Нет, нет, голова закружилась, сейчас всё пройдёт.
– Закружилась голова? Вы когда последний раз ели? Это очень похоже на голодный обморок.
– Я не помню когда ела. Не беспокойтесь, добрый человек. Сейчас всё пройдёт, и я пойду.
– Девушка, не надо уходить. Сейчас зайдём в кафе, оно здесь не далеко, вы поедите и расскажете о своих бедах, чем смогу обязательно помогу.
Анатолий взял её под руку, и они зашли в кафе. Он с жалостью смотрел, как она с жадностью голодного человека набросилась на принесённые блюда.
– Теперь рассказывайте, вы не на необитаемом острове, вы среди людей.
– Рассказывать особенно нечего. Мы с мамой в Москве жили счастливо. У меня был салон красоты, доходов давал не миллион, но нам хватало на безбедную жизнь. Мама заболела, врачи признали рак печени, он пока ещё операбельный, на операцию в Германии нужны большие деньги. Я оформила маму в приют, продала бизнес, квартиру и всё ценное, что у нас было. К большому сожалению, вырученных денег на поездку и операцию не хватает. У мамы здесь жил старенький дедушка, я думала, что он чем- то может помочь, приехала с опозданием, он умер. К тому же у меня украли сумку, там были документы и не большая сумма денег. Теперь мне здесь жить негде, и в Москву уехать не могу.
– Как тебя звать? Можно обращаться без выканья?
– Конечно можно, меня зовут Лиля Жанина.
– Как давно ты приехала, и где живёшь?
– Здесь я две недели. Ночую на вокзале, днём хожу по городу, пытаюсь заработать хоть какие-то деньги, чтобы доехать до Москвы. Пока не удаётся.
– Меня зовут Анатолий Портнов, зови просто Толя. Сейчас пойдём в гостиницу, снимем номер.
– У меня нет документов.
– Ничего, я сниму номер по своему паспорту.
Свободных номеров в гостинице не оказалось, и они нашли маленькую съёмную квартирку. Анатолий заплатил за месяц вперёд.
– Лиля, иди в ванную, полежи, помокни, помойся, потом пойдем, купим тебе приличную одежду.
Из ванной Лиля вышла завёрнутая в простыню. Она стояла перед Анатолием. Руки упустили простыню, и она соскользнула с плеч. Вид обнажённого красивого женского тела подействовал на Анатолия как удар хлыста. Он усилием воли, еле удержал себя, чтобы не схватить её в объятия, целовать и бросить на кровать. Лиля быстро нагнулась, подхватила простыню.
– Извини Толя. После вкусного обеда и ванны меня морит сон, руки даже простыню не удержали.