Час волкодава (Фирма 'Синяя Борода')
Шрифт:
– Что вы делаете? - Миша глубоко затянулся, обжег пальцы, бросил выкуренную в две затяжки сигарету на пол, раздавил ее каблуком.
– Ищу документы, - ответил Сан Саныч. - Документов нет, зато вот чего у него во внутреннем кармане пиджака запрятано, полюбуйтесь.
Сан Саныч медленно опустил пиджачную полу, выпрямился. Как и костюмную ткань, двумя пальцами, бережно и осторожно он держал в руке белый бумажный прямоугольник.
– Ваша визитка, Михаил.
– Бандиты! - Миша закурил новую сигарету, боясь отчего-то сдвинуться с места. Так и стоял в дверях. - Бандиты из "Трех семерок"! Это они сделали! Они! Как я теперь докажу, что не я его убил? Как?!
– Михаил,
– Мой.
– Такое впечатление - сработала серьезная спецслужба. Я не удивлюсь, если сейчас...
Звонок в дверь перебил Сан Саныча точно так же, как несколько часов назад перебил Макарыча. Тогда Миша подумал, что пришел сосед-скандалист снизу. Дай бог, чтобы на этот раз и вправду приперся сосед. Впрочем, Миша не верил в бога.
– Ну вот - накаркал... - шепотом, одними губами произнес Сан Саныч. Михаил, посмотрите в глазок, кто там, но никому не открывайте. А я оденусь. Я быстро.
– Если это не менты, клянусь - пойду в церковь, куплю свечек на все деньги, устрою иллюминацию, блин!.. Прости, господи...
– Вхожу в долю, - невесело улыбнулся спине Чумакова Сан Саныч.
Импровизированную повязку с плеча пришлось снять. Иначе рука отказывалась влезать в рукав, а рану нужно было спрятать, скрыть от чужих глаз. Любая примета может оказаться роковой. Эту истину человек, разрешивший называть себя Сан Санычем, знал не понаслышке. Иное дело - ложные приметы. Таковых чем больше, тем лучше. Оторванные лоскуты исчезли во вместительном кармане джинсовой куртки. Золотая бижутерия, дань, собранная Креветкой, горстью высыпалась в ладонь. На пальцы налезло лишь два перстня, и то только на мизинцы. Блестящая цепь с крестом повисла на шее поверх одежды. Ссыпав остальные бандитские аксессуары обратно в карман, Сан Саныч поспешил в прихожую, по пути прихватив и спрятав в заднем кармане джинсов тощую стопку долларов - четыре тысячи девятьсот, что лежали на письменном столе.
Звонок в дверь. Пятый по счету. Пока Сан Саныч одевался да прихорашивался, звонок трезвонил с настойчивой периодичностью.
Чумакова Сан Саныч застал прилипшим к дверному глазку. Взял Мишу за плечи, притянул к себе, шепнул в ухо: "Спокойно, доктор, без паники" - и заглянул в дырочку глазка.
Так и есть! Четверо ментов. Двое в бронежилетах с автоматами. Сержант с резиновой палкой в руках. На кнопку звонка давит мент в штатском.
Сан Саныч отпрянул от линзы глазка, придвинулся вплотную к Мише.
– Уходим, доктор. Держитесь за моей спиной. Никакой самодеятельности. Доверьтесь мне. - Губы Сан Саныча щекотали ухо. Говорит он на грани слышимости, быстро, но отчетливо.
– Куда уходим?
– Тсс-с! Тише, доктор... Уходим на волю. Или вы хотите ближайшие десять лет провести за колючей проволокой?
– Почему я должен вам довериться? Вы мне не брат и не сват. Сами говорили, что мои проблемы вас не колышут.
– Нет, не так. Я говорил о проигрыше, который общий для нас обоих. Мы, однозначно, в проигрыше, Миша. Оба. Подставляя вас, кто-то между делом подставил и меня. Вы, безусловно, можете остаться, рискнуть уладить проблемы законным путем, однако я бы не советовал. Проигрыш может обернуться поражением, что совсем не одно и то же. Решайте, что будете делать, Миша, только быстро, пока я разбираюсь с милицией. У вас есть
Миша не успел толком переварить, осознать скороговорку Сан Саныча. Его новый загадочный знакомый, который, казалось, вообще не умел нервничать, решительно отстранился, поправил темные очки на носу и потянулся к замку.
Щелчок замка - будто передергивание затвора. Рывок дверной ручки. Сан Саныч выскакивает на лестничную площадку. Секунду Миша видит его мощную спину. Дверь, стукнувшись о стену, с ветерком просвистев возле Мишиного лица, захлопывается. Чумаков остается один в квартире. Если не считать мертвеца со скальпелем в сердце.
Десять секунд, пока за дверью звучит симфония рукопашной схватки, звуки, к которым Миша успел привыкнуть за сегодняшнее бесконечное утро, десять секунд Чумаков морщит лоб и кривит губы. Что может быть мучительнее свободы выбора? Миша читал в какой-то книжке рассуждение о пресловутой свободе как о наказании роду человеческому за грехи. И сейчас, совершенно некстати, прочитанные когда-то строки всплыли в памяти. Издевательство какое! Именно сейчас в голову лезут философские разглагольствования. Сейчас, когда нужно не думать о выборе, а сделать его. Решиться на что-то. Или уповать на законность, или примкнуть к случайному в общем-то человеку, странному и подозрительному типу, похожему на волкодава. Здравый смысл голосует за закон и порядок. Убежишь сейчас из дома и больше сюда не вернешься - подсказывает логика. Прощай, работа, милые повседневные привычки, до свидания, старые "Жигули", прощайте, любимые видеокассеты, которые так кайфово иногда посмотреть еще раз, посасывая пиво "Петергоф", засунув ноги в уютные домашние тапочки. Навсегда прощайте. В тюрьму еще могут и не посадить, а убежишь сейчас - и все. Это конец прежней привычной жизни. Стопроцентный конец... Нет! Бежать нельзя. Нельзя! Нельзя!! Нельзя1.!! Бежать глупо!!! Глупо!! Глупо! Глупо...
Трам-тарарам за дверью прекратился. Истекли десять секунд на раздумья. Кончился тайм-аут судьбы. Гулкий перестук удаляющихся шагов. Сан Саныч бежит вниз по лестнице. Еще секунда-другая, и его не догнать...
Миша сорвался с места, дернул за ручку двери, перепрыгнул через тело в бронежилете за порогом, нечаянно поддел ногой автомат. "Калашников" покатился по ступенькам. Чумаков обогнал его, цепляясь за перила, вписался в поворот лестничной площадки, одним прыжком преодолел следующий лестничный пролет. Сан Саныча нагнал у выхода из подъезда.
Сан Саныч оглянулся. Совершенно не удивился, увидев Мишу, крикнул "За мной!" и выбежал на улицу, придержал двери подъезда, чтобы Чумаков не тормозил зря у порога воли. У стартовой черты в новую жизнь.
Перебежали через двор. Сан Саныч впереди, Миша за ним. Вбежали под арку, пересекли еще один двор, выскочили на улицу. Утомленные солнцем прохожие, бредущие по своим делам, раскаленный асфальт, яркие блестящие автомобили. Улицу пересекли быстрым шагом.
– Чуть дальше, налево - проходной двор... - сообщил Миша, тяжело дыша.
– Поспешим. Вперед и налево, быстро, но без суеты. По сторонам головой не вертеть. - Сан Саныч, по крайней мере внешне, спокоен. Никакой одышки или испарины, как будто и не было трех сумасшедших минут спринтерского забега.
В проходном дворе, по счастью пустом, Сан Саныч на ходу выбросил в благоухающий помоями мусорный бак темные очки и бейсболку. Расстегнул куртку, спрятал золотой крест под рубаху.
– Все нормально, Миша. Милиционеры были из местного отделения, никаких сомнений. Получили сигнал - подозреваю анонимный телефонный звонок, и отреагировали. Перед подъездом стоял пустой ментовский "газик". Заметил?