Час ворона
Шрифт:
Притормозил рядышком с мотоциклом. Таким образом, чтобы «жигуленок» помешал байкеру-милиционеру с комфортом сняться с места, придя в чувство после нокаута. Заглушил мотор, поставил автомобиль на ручной тормоз. Отдавая ключи от машины старику, спросил:
– Помочь выйти?
– Сам справлюсь. – Старик одарил меня придирчивым колючим взглядом, открыл заднюю дверцу и сразу окликнул мусора: – Эй! Товарищ милиционер! Вы меня помните? Весной встречались, когда мою дачку мазурики обчистили, помните?
Мент с огромной неохотой отвернулся от юного медперсонала, въелся глазами в старика и вяло кивнул.
–
– Оно и видно, как вы его ищете. – Старичок потер рукой грудь, сморщился.
– Ой! – воскликнула одна из медсестер. – А я тоже вас помню! Вас в прошлом году привозили с подозрением на инфаркт! Правильно?
– Правильно. – Дед скривил губы от боли. – В прошлом году пронесло, а сейчас, кажется, нет. Болит сердце, дочка, мочи нету.
– Наберите в грудь побольше воздуха и задержите дыхание, – велела медсестра, вспорхнув с лавочки и сразу сделавшись серьезной. – Набрали? Задержали? На задержке дыхания больше болит?
– Нет, – выдохнул старик. – Когда не дышу, болит меньше.
– Тогда это у вас не инфаркт, а межреберная невралгия, – улыбнулась девушка. – Как в прошлом году. Нервничать нужно поменьше, дедушка, себя беречь!.. Но кардиограмму вам сейчас снимем, на всякий случай, пойдемте.
Медсестра взяла старика под руку и повела его к больничным дверям. А я стоял рядом с машиной болван болваном. Между тем мент с нескрываемым интересом разглядывал мою грязную одежду. Мент находился в пределах досягаемости ноги. Я расслабил правую ногу, был готов в любую секунду пронести ее над рулем мотоцикла с коляской и оставить на милицейской щеке автограф в виде отпечатка рифленой подошвы кроссовки.
– Погоди, дочка. – Старичок отстранился от медсестры, повернул седую голову в мою сторону, и я почувствовал, как икроножная мышца мелко задрожала, словно корпус ракеты перед стартом. – Погоди минутку. Товарищ милиционер! Тут такая неприятность приключилась: я, старый дуралей, сослепу на этого волосатого молодого человека наехал. Он на велосипеде катил, а я из-за поворота в него и въехал. Велосипед поломался, фара разбилась. Показалось, что и парня колесами переехал, вот сердечко-то у меня и прихватило. Спасибо молодому человеку, довез до больнички. Большое вам спасибо, молодой человек... Ну, пошли, дочка, кардиограмму снимать. И зятю моему позвонишь в Москву, а дочура? Пусть за мной приезжает, нечего ему диваны пролеживать, тунеядцу...
Старик повернулся ко мне спиной и под руку с медсестрой поковылял дальше, а у меня, что называется, челюсть отпала. Не ожидал я от старика такого подарка! Честное слово, не ожидал!
– Заявление писать будете? – вернул меня в действительность мент.
– Какое заявление? – В действительность я возвращался с ощутимым трудом.
– О наезде, о материальном ущербе. Велосипеда я не наблюдаю. Накрылся, значит, велик или что?
– Велик накрылся, и я в лужу свалился, но заявления писать не буду. – Я нагнулся и почесал лодыжку. Мышцы все еще подрагивали. Мое почесывание неверно истолковала медсестричка из поредевшей на одну особь стайки девушек на скамейке.
– Молодой человек, вы, часом, не повредили себе чего? – Девица кокетливо, но с профессиональной
– Нет, спасибо. – Я смутился. Я не знал, как себя вести. До сих пор не верилось, что все обошлось без драки. – Спасибо, пойду я...
– Куда это вы собрались? – удивился мент.
– Как куда? Эээ... – Я запнулся. Чего ему врать? Придумал! – Я на выходные к друзьям приехал, взял велосипед покататься, и вот такая досада приключилась. Друзья, наверное, волнуются, куда я пропал, пойду, успокою...
– Далеко идти-то? – не унимался мент. И ответить ему нужно было не задумываясь, без запинки. А то начнет еще, чего доброго, играть в Глеба Жеглова перед девчонками-медсестрами, документы попросит, допрос учинит.
– В Кондратьево, – ляпнул я первое, что пришло в голову. Другие названия населенных пунктов, считанные с крупномасштабной карты местности, как назло, вылетели из головы.
– Фиу-у... – присвистнул мент. – Далеко же вы заехали на велосипеде!
– У меня первый разряд по велоспорту... – поспешил я соврать. – Юношеский... был когда-то. Люблю погонять.
– Вот и догонялся, – с философской назидательностью отметил мент. – А куда вам конкретно в Кондратьеве нужно? Адрес какой?
Блин! Мент все же взялся за роль Жеглова. Смотрит подозрительно, серьезно. Голос вкрадчивый, притворно задушевный. Даже девочки на лавке все поняли и притихли. Идет допрос, дело нешуточное... Вот, черт! Неужели не избежать пощечины кроссовкой по ментовской физиономии?
– Адрес не помню... Точнее, подруга моя живет в коттедже напротив кладбища. Приехали мы на «Вольво». Она обедом занялась, а я покататься поехал... – выпалил я все, что знал про село Кондратьево и его обитателей, присовокупив очередное вранье про обед и велосипед.
– Знаю дома напротив кладбища! И «Вольво» видел. – Голос мента оттаял, как у Штирлица во время общения с радисткой Кэт.
– Кеша! – осмелела девчонка-медсестричка на лавочке. Та, что проявила интерес к моему пошатнувшемуся здоровью. – Кеш! Че к человеку пристал? Лучше б подвез его до Кондратьева, а то тама обед стынет и женщина заждалась небось вся!
Последнее замечание медсестрички вызвало бурю смешливых эмоций в среде ее очаровательных коллег-подружек.
– И то правда! – вдруг заявил мент по имени Иннокентий. – Залезайте в люльку. До Кондратьева не подвезу, а до поворота на Степашкино подброшу. Оттуда до Кондратьева полчаса ходу напрямки пехом.
– Кеша, а ты молодого человека в Степашкино с собой возьми! – Заботливая медсестричка, давясь от смеха, пояснила ситуацию специально для меня: – У Кеши в Степашкине невеста живет, а у нее сеструха-перестарок, а ну как она вам глянется, молодой человек? Она готовит хорошо и...
– Цыц! – прикрикнул на медсестру-сводницу милиционер Кеша. – Расскажу Андрюхе, как ты велосипедиста пыталась затащить на осмотр, будешь знать!
Девушки смеялись. Милиционер Иннокентий пытался шутить. А я усаживался в неудобную мотоциклетную люльку и чувствовал себя героем давно отшумевшего блокбастера «Люди в черном», инопланетянином со специфическим ритмом жизни, пришельцем, с трудом маскирующимся под обычного человека.