Чаша императора

Бриньон Луи

— Скорее, умрёшь, ты, — угрожающе произнёс Агриппа. Он положил руку на пояс, где под обносками скрывалась шпага, сверля взглядом своего неблагодарного спутника. Совсем рядом раздалось странное шуршанье. И это шуршанье издавал… песок. Агриппа только и успел отскочить назад. Он выхватил шпагу и прижался спиной к холодной стене, с неослабевающим вниманием наблюдая за всем, что происходило в непосредственной близости от него. Нищие у костра неожиданно словно сбросили с себя тупое равнодушие — они окружили Агриппу, взяв в плотный полукруг, блеснули кинжалы. Не более четырёх шагов разделяло этот грозно ощетинившийся клинками строй от Агриппы — вот оно, мгновение до гибели — при всей своей

безудержной храбрости Агриппа понимал, что обречён, и это осознание дышащей в лицо смерти обозлило его ещё больше.

— Предатель, лицемер, — с яростью вскричал Агриппа, устремляя взгляд, полный ненависти, в сторону Марии Де Ла Форте. — Я верил тебе, а ты заманил меня в ловушку.

— Клятву или ты умрёшь, — холодно ответил Мария Де Ла Форте. Он выдвинулся на шаг вперёд всех прочих и смотрел прямо в лицо Агриппе.

— Ты её не получишь!

— Я дам тебе возможность изменить решение!

— Прежде я убью и тебя, и несколько твоих сообщников, будь уверен. А посему дайте дорогу или сражайтесь, — Агриппа сжал сильнее рукоять шпаги и слегка пригнулся, готовясь ринуться в бой.

Мария Де Ла Форте снова заговорил. Под каменным сводом раздались слова, которые не могли вызвать у Агриппы ничего, кроме безграничного удивления:

— Господь упаси, сударь. У меня и в мыслях не было оскорбить вас подозрением в трусости.

Предлагая вам иную возможность, я имел в виду ваше благородство и ничего более. Вы должны понять, о чём именно идёт речь, прежде чем примете окончательное решение. Я вам всё расскажу — и вы поймёте, почему я прошу дать вас такую клятву. Если, выслушав меня, вы решите не принимать клятвы, тогда нам придётся убить вас. Если же вы измените решение, каждый из нас с глубоким уважением примет его. Ваша репутация, храбрость, благородство, не позволяют усомниться в правильности выбора, вне зависимости от того, каким именно он будет, ваш выбор. Всё, что я прошу — это выслушать меня. По истечении этого разговора мы с вами станем или братьями, или смертельными врагами. Увы, в данной ситуации ни у вас, ни у нас нет особого выбора. Вы готовы выслушать меня?

— Клянусь Папой, ваши слова звучат более чем странно, — изумлённо ответил Агриппа, — однако, я заинтригован. Потому я выслушаю вас со всем вниманием. Но предупреждаю сразу: моё мнение останется неизменным. Я бы отказал даже королю Франции в подобной просьбе, ибо не признаю никого, кроме моего господина.

Молча кивнув, Мария Де Ла Форте жестом пригласил Агриппу сесть поближе к огню. Чувствуя спиной угрюмые взгляды и угрожающе нацеленные на него клинки, Агриппа тем не менее двинулся к костру, чем заслужил искру если не восхищения, то уважения в глазах этого странно организованного нищего сброда. Он сел на песок, положив шпагу рядом с собой. Мария Де Ла Форте устроился напротив. Прочие участники недавней сцены вновь расположились вокруг костра. Каменный свод тускло мерцал в отблесках пламени, а от стен отражалось слабое эхо голоса, полного таинственности и несущего с собой неясную тревогу:

— Не так давно вы спросили меня о тамплиерах. Вот вам мой ответ. Тамплиеры, вернее, то, что осталось от них после упразднения их ордена Папой — влились в наши ряды и стали частью нового ордена. Мы создали этот орден, дабы иметь возможность открыто бороться с нашими врагами, но были повержены ими. От полученных ран, мы не можем оправиться до сего времени.

Тогда погибли лучшие из лучших. С той поры мы обладаем лишь тенью былого могущества. А наши враги с каждым годом становятся всё сильнее и сильнее. Но мы будем бороться, пока будет жив хотя бы один из наших братьев. И такие люди, как вы, нужны нашему ордену. Но только как соратники. Всех остальных, кто раскрыл или может раскрыть нашу тайну — мы уничтожаем. И заботимся мы вовсе не о собственном спокойствии, а о той единственной цели, которая стоит всех наших жизней.

— Я всё ещё далёк от понимания, — негромко произнёс Агриппа, — хотя…

— Терпение, — остановил его Мария Де Ла Форте, — сейчас вы всё узнаете. И прежде всего вы узнаете, что все эти люди вокруг вас являются братьями ордена известного под названием… — он помедлил, внимательно глядя в лицо Агриппы. — «Орден Антихриста».

— «Орден Антихриста»? — бледнея, прошептал потрясённый Агриппа. — Чернокнижники?

Колдуны? Проливающие на свой проклятый алтарь кровь человеческих жертв? Вот почему тот монах так испугался. Он понял, кто вы. Я слышал о вас, но не думал…

— Это всё ложь, — не повышая голоса, ответил Мария Де Ла Форте, — мы не таковы, какими нас рисует молва. И наш орден имеет другое название. Мы называем себя «Противники креста», ибо отвергаем всё, что подразумевается под словами «святой крест».

Он не успел договорить, как Агриппа вскочил на ноги со шпагой в руках. Его тут же окружили, пресекая путь к бегству, и тем самым вынудили отступить назад.

— Отвергаете святой крест? — вскричал Агриппа, вновь прижимаясь спиной к стене и прожигая взглядом своих врагов. — Да вы и есть слуги антихриста. И все вы будете прокляты. Убивать вас — святое дело для каждого, кто верит в Господа нашего.

— Вот как? — перед Агриппой возникло лицо Марии Де Ла Форте с горящими глазами. — «Святой крест»? Где же ты видишь святость? Это ли не орудие изощрённейшей пытки? Ты видишь различия между святым крестом, дыбой или виселицей? Именно на нём пролилась кровь Иисуса Христа. Именно на нём обрекались на муки тысячи и тысячи людей. Изо дня в день, из года в год, сотни, тысячи лет, людей мучают и убивают на кресте. И по сей день ты можешь видеть, как их заживо сжигают на «святых крестах». Именем этого креста измываются, пытают, мучают, убивают, нарушая тем самым главную из всех заповедей завещанную нам Господом. Скажи, Агриппа, когда ты стоишь перед этим крестом, кому ты молишься? Мученикам или палачам?

Первые приняли на нём смерть, но другие его создали. И разве не творит зло тот, кто глядя на крест с мучеником, возносит молитву Создателю? Мы веруем в Господа, Святого Духа и Иисуса Христа, но только в сердце своём. Нам не нужен этот кровавый крест для того чтобы укреплять свою веру. Он нужен тем, кто использует его для того, чтобы властвовать, наживаться и убивать.

Агриппа, сам того не замечая, опустил шпагу. Он был настолько сражён услышанным, что пришёл в полную растерянность. Он чувствовал себя так, словно его расчленили пополам. Одна часть всё отвергала, другая же… стремилась признать истину этих слов.

— Этот зловещий орден, эти люди становятся всё могущественнее. Их ряды пополняются всеми, кто стремится к наживе и власти. Кто творит ужасные деяния, прикрывая их состраданием и святостью. Они ввергают нас в кровавые распри, заставляя страдать и мучиться изо дня в день, — с тихой яростью продолжал Мария Де Ла Форте. — Именно они решают, какой должна быть наша вера в Господа. Именно им дали право открыто убивать от имени Господа и во имя святого креста. И ты знаешь о ком речь… «Орден Иезуитов» — лишь часть смертельной паутины. Прежде они были известны под названием «Дети Гекаты» и поклонялись языческим Богам. Тайное общество, орден, чьи деяния настолько ужасны, что одно упоминание о них способно лишить воли даже самого отважного человека. Чернокнижники, колдуны, отравители, палачи и изуверы, приносящие в жертву людей, подобно безмолвным агнцам. Это и есть подлинное зло. Это и есть