Чашка кофе для вампира
Шрифт:
– А, ну, заканчивай меня магнетизировать! – сжав кулаки, прошипела она. – От тебя голова кружится!
– Извини, это как-то само собой получается, – он отодвинулся и смущенно прочистил горло. – Я не хотел тебя напугать на трассе. И я бы ни за что не позволил тебе умереть.
– Каким это образом? Ты лично знаком со старушкой в черной накидке с косой за плечом? – злобно бросила Катерина.
– Катя, будет тебе уже! – Светлана Александровна распустила перья, словно павлин. – Угости нашего гостя кофе и пусть он выберет экскурсию по душе!
«Кофе, как же! Вампиры пьют кровь, а не кофе!» –
– Я люблю кофе. Горячие напитки согревают душу, – словно опровергая ее умозаключение, дружелюбно закивал Марк.
– А у тебя она что, есть? – закатила глаза к потолку девушка.
– А почему у меня ее не должно быть? – обиделся Марк.
– Катерина! Я уволю тебя, честное слово! – теряя терпение, всплеснула руками директриса и кинулась делать кофе для привлекательного посетителя.
Катя, опустив плечи, принялась щелкать мышкой.
– Если вы хотите индивидуальную экскурсию, без группы, то это будет стоить дороже. Вот прайс. Призрачная Бухта, кладбище погибших моряков – это мистические места в нашей Гермонассе. А если вам интересны ночные клубы и казино…
– Мне интересно кладбище! – прихлебывая кофе, перебил ее Марк.
Катя судорожно сглотнула и вжалась в стул.
– Я одна на кладбище не пойду! – протестующее вскрикнула она.
– Да нет же, вы меня не правильно поняли, – он поставил кофе на стол и усмехнулся. – Я слышал, что у кладбища есть Дома-Призраки. Мне хочется на них взглянуть.
– Тревожить мертвых не рекомендуется, – покачала головой Светлана Александровна. – Кладбище закрыто для посещений. Но к заброшенным многоэтажкам можно подойти с другой стороны. Там нет ничего интересного, поверьте. Горы мусора, вонь и грязь. Кроме летучих мышей там давно никто не живет.
– А почему бы нам не сходить в Призрачную Бухту? – с надеждой подала голос Катя. – Я знаю ее, как свои пять пальцев.
– Только если вы приглашаете, – Маркос окинул ее пламенным взглядом, и у Кати снова закружилась голова. – По окончанию экскурсии кофе за мой счет.
Катя слабо попыталась протестовать, но директриса уже подсовывала симпатичному вампиру квитанции на подпись.
– Я хочу ночную экскурсию, – не спуская взгляда с девушки, попросил вампир. – Ночную экскурсию по Призрачной Бухте. Перед самым рассветом. В буклете сказано, что на рассвете в бухте на несколько минут появляется солнце.
– Наедине? – едва слышно прошептала Катя и тут же схватилась за спасительную соломинку: – У вас же непереносимость солнечных лучей!
– Не думаю, что несколько минут на рассвете смогут причинить мне вред, – усмехнулся он. – В армии я служил в спецназе и ни разу не обгорел до смерти. С возрастом кожа становится менее восприимчивой к ярким лучам. Я оплачу двойной тариф, если проводите меня туда перед рассветом.
– Обычно я вожу туда группы, – опасливо покосилась на его мускулистые руки Катерина. – Но один на один…
– Там красиво на рассвете! Вам понравится! – резко перебила девушку директриса. – Еще кофе?
– Нет, спасибо. – Марк тепло улыбнулся растерянному экскурсоводу с карамельными локонами и поднялся. – Я буду у спуска в бухту в пять тридцать. Предпочитаю не опаздывать. От вас, Катя, жду того же.
– Я
Глава 7
Будильник пронзил мозг дикой трелью. Катя резко открыла глаза и села на кровати. Сердце отчаянно билось, в горле было очень сухо. Дрожащими руками она потерла глаза. Вторая половина постели оказалась пустой.
– Арсен! – позвала девушка. Поднялась с кровати, запахнула черный шелковый пеньюар, отороченный кружевами, и направилась в сторону мастерской. Но просторное помещение, в которое вела красивая лестница, тоже пустовало. К холстам и краскам в эту ночь никто не прикасался. Катя взглянула на последнюю работу жениха. Полотно, над которым он трудился почти каждую ночь, было с нее ростом. Девушка присмотрелась к пейзажу в полумраке и вздрогнула. На картине, будто живая, стояла она сама на фоне Призрачной Бухты.
Ей стало не по себе, и она поспешила спуститься по лестнице обратно на кухню. Взгляд упал на панорамное окно. За легкими прозрачными занавесками было темно. Серый осенний рассвет и не думал прорываться сквозь мрак, но в маленькую щель с моря пахнуло легким свежим бризом и потянуло приятной прохладой. «Экскурсия! – вспомнила о работе Катя. – В пять тридцать у входа в Призрачную Бухту».
Как зачарованная, она приблизилась к окну и распахнула ставни пошире. Ее тут же окатило морской сыростью вперемешку с острыми запахами осени. Где-то далеко над бухтой слышались предрассветные крики чаек. Все, как и всегда. Катя немного успокоилась. Мелькнула мысль, что слова шарлатанки из салона так взбудоражили ее воображение, что она поверила в байки о вампирах. Повелась на уловки надменного качка, напросившегося на ночную экскурсию. Подумать только, она решила, что он и вправду вампир!
Девушка тихо поправила занавески. В полумраке разглядела кулер и налила в стакан воды. Села за барную стойку и начала пить воду маленькими глотками.
Из открытого окна с новой силой потянуло соленой свежестью. Это звало к себе море. Катя рассеянно взглянула на табло сотового телефона и поднялась из-за стола. Пора к месту встречи.
Она вернулась в спальню, скинула красивый шелковый пеньюар, быстро натянула джинсы, свободную серую майку, накинула на плечи кожаную куртку и уже на выходе из квартиры смела в сумочку две головки чеснока, что лежали в кармане пиджака. Пусть качок попробует ее укусить. Она всунет чеснок ему в глотку. Пусть подавится. Уж кто-кто, а Катя себя в обиду не даст.
Катя любила Призрачную Бухту. Море ласковыми прикосновениями успокаивало, смывая с души все тревоги и печали. Но главная причина, по которой Катерине так нравилось бывать в бухте, крылась в другом. Только бухта знала, как погибла мама. Много лет назад кто-то столкнул маму со скалы. Море и скалы знали, кто это сделал. Жаль, что они не умели говорить.
Рассвет почти наступил, но серая мгла рассеиваться не спешила. Ночная прохлада приятно освежала, и по коже побежали мурашки. Вот и обрыв, а внизу, у подножья скал, плещется прозрачное беспокойное море. Чайки уже проснулись и мечутся совсем низко у воды, вкушая легкую добычу.