Часовое имя
Шрифт:
— Не подходи!
— Не стоит делать поспешных шагов… — безучастно заверил Рок. — В камере твой эфер может отскочить от стены и попасть в тебя же…
Его слова поколебали Василисину решимость.
— Все равно не подходи! — отчаянно прошептала она.
— Мне бы не хотелось применять силу. Будет лучше, если ты…
Рок вдруг замер, к чему-то прислушиваясь.
— Он пришел, — пробормотал парень, невольно скосив взгляд на Елену. — Мне кажется, нам лучше к нему выйти. Разумеется, он страшно обозлен.
В глазах Мортиновой проскользнуло понимание.
— О да, да… конечно, — торопливо и немного испуганно произнесла она. — Идемте-с…
Неожиданно ее взгляд остановился на Василисе.
— Марк мог бы заняться воспоминаниями этой девицы, — произнесла она, доверительно улыбаясь Року. — Он способный мальчик, знает, что делать. Вы можете поручить ему перстень.
Рок поколебался.
— Если вытянуть воспоминания с помощью этого перстня, они уже не вернутся, — протянул он. — Здесь важно не перестараться… Но я боюсь, что наш гость может помешать, да… Хорошо.
И он передал перстень Марку.
Решетка опустилась, пропуская их в коридор, и Василиса осталась со златоключником один на один.
Игнорируя ее часовую стрелу, Марк шагнул к Василисе и изо всей силы врезал ей под дых. Не ожидавшая столь быстрой атаки, девочка согнулась пополам. В глаза хлынула темнота, заполонила всю голову и вдруг вспыхнула тысячью радужных колец.
— Это тебе за гонки, тварь, — мстительно произнес Марк. — А вот это — за все остальное.
И он ударил ее по лицу наотмашь.
Боль была дикая, жгучая, страшная. Разъяренная Василиса, как пантера, накинулась на обидчика, успев изо всей силы впиться ему ногтями в лицо. Марк заорал, перейдя вдруг на тонкий визг. Через некоторое время ему удалось скинуть девочку, все-таки ослабленную заточением. Не дав ей подняться, он крепко схватил ее за волосы и с силой пригнул к полу.
Василиса не могла даже пошевелиться — так и лежала, уткнувшись носом в сырую, вонючую солому Она вдруг подумала, что никогда еще, никогда ей не было так страшно. Потому что самая ужасная вещь на свете — это бессилие, невозможность остановить того, кто поступает плохо. Хуже всего — это несправедливость…
— Перстень вытянет из тебя последние воспоминания, — зло прошептал Марк ей в самое ухо. — Если приложить чуть больше силы, можно вытянуть вообще все. Ты забудешь, что видела и слышала в своей маленькой, незначительной жизни… Очень сомневаюсь, что я смогу рассчитать свои силы.
В следующий момент ее шею обожгло сильной болью.
Василиса закричала — кожу запекло так, словно к ней только что приложили раскаленное железо.
Но вдруг все прекратилось. Раздался глухой, тяжелый звук — словно кому-то дали сильного пинка, яростный вскрик, снова удар и вслед за этим жалобный скулеж.
— Пшел вон, щенок!
— Я ни в чем не виноват, — лепетал Марк. — Меня заставили!
— Пошел вон!!!
Василису дернули вверх и подняли на ноги.
— Доигралась?!
Нортон-старший был взбешен, глаза его сверкали безумным, гневным огнем. Василиса никогда не видела его таким. Она хотела ему что-то сказать, но совсем обессилела, — ноги подкосились, и она упала на руки отца, успевшего подхватить ее на лету.
— Почему ты не рассказала мне, что задумала? — прошипел отец сквозь зубы.
В его светло-зеленых глазах вновь полыхнула ярость. Теперь он все узнает, что бы там ни было…
Василиса поняла, что теперь уже бесполезно рассказывать, что она хотела только проверить свою догадку. Не вязалась как-то маленькая музыкальная шкатулка с той самой легендарной Черной Комнатой, которую все так искали. А еще стоило бы напомнить, что они, старшие, не хотели пускать Василису во вторую экспедицию. Разве хоть кто-нибудь тогда к ней прислушался? Списали все на «душевное потрясение»…
— Я начинаю думать, что Елена права, — пробормотал вдруг Нортон-старший, словно в забытьи. — Права, что ты — мое проклятье… Из-за твоей сумасбродной выходки я только что чуть не объявил духам войну, — жестко произнес он. — Едва сдержался… К счастью, Черной Королеве удалось предотвратить общий конфликт. Все разошлись недовольные друг другом, но с миром. Одно плохо: тебе придется побыть еще некоторое время здесь.
У Василисы от ужаса перестало хватать воздуха.
— Ты не заберешь меня домой? — растерянно прошептала она, часто дыша. — Как же так?
— Тебе больше не причинят вреда. — Нортон-старший поджал губы. — Но этот чертов крючок, сын Астрагора, прав: ты нарушила закон, пробралась к ним в замок. Ты понесла заслуженное наказание. Ранее ни один шпион не выживал! Уж поверь мне… Главное, что тебе сохранили жизнь. Но тебе придется пробыть здесь до третьего путешествия в Расколотый Замок.
— Значит, я все-таки пойду снова? — не поверила Василиса. Она даже приободрилась, несмотря на весь ужас своего положения. Может, ей удастся забрать проклятый сверток, из-за которого теперь столько ужаснейших проблем!
— Я связан с Астрагором клятвой, — глухо произнес отец Василисы, игнорируя ее реплику. — И не могу идти против него. Даже несмотря на то, что знаю его числовое имя… Вот почему мне придется оставить тебя здесь. Единственное, насчет чего я смог договориться — тебе принесут еду. А завтра ты всем расскажешь правду. Рок дал слово, что больше никаких пыток не будет.
Неожиданно отец шагнул к Василисе и схватил за плечи.
— Ты должна больше доверять мне, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Да, в прошлом между нами было много недоразумений. Хотя, признаюсь, я не рассчитывал на то, что ты окажешься такой смышленой…