Часовое сердце
Шрифт:
— Не переживай, — подмигнул он Василисе. — Пока все разложатся, палатки поставят да дров наберут, мы с тобой успеем раза два туда-сюда сбегать.
Серега одобрил их план, но при соблюдении двух условий: взять еще одного провожатого в подмогу и не говорить о затее Рите. После короткого совещания вожатый предложил взять Жабу:
— Он в игре не участвовал, а в поход уже напросился, пусть сделает хоть что-нибудь полезное.
На тренировке Василиса очень старалась и сделала всю программу с лентой и мячом без единой ошибки. Ольга Михайловна была довольна и отпустила девочку чуть пораньше,
Василиса на минуту заскочила в домик, чтобы переодеться в спортивный костюм и взять куртку, после чего со всех ног побежала к воротам лагеря, где ее давно поджидали Лешка и Жаба.
— Наконец-то! — добродушно подмигивая, укорил последний. — Если не поторопимся, всю еду без нас съедят. А я слышал, что будет гречка с тушенкой… На природе у меня зверский аппетит!
— Не волнуйся, до каши мы точно успеем, — заверил его Лешка. — Ты еще будешь дрова рубить помогать.
— Тогда не спешим, — успокоился парень и первым зашагал по тропинке.
Всю дорогу Василиса с Лешкой слушали школьные истории Жабы: то он намазал жирным кремом все ручки кабинетов, а потом всю перемену слушал вопли учителей и учащихся; то подкинул директору дохлую мышь в портфель; то поджигал «дымовушки» под дверью учительской. Однажды он вообще уговаривал младшеклассников скинуться деньгами на покупку воздушных шариков, чтобы всем вместе улететь на них в Китай, причем действительно собирался устроить такой эксперимент.
— Надо каждому взять рифленый карандаш, — учил он Лешку, — и катать его по полу. Когда все вместе это делают, такой выходит противный звук — умереть можно! Или, прикинь, на диктофон мобильного записываешь школьный звонок, а потом включаешь под каким-нибудь кабинетом… Ведутся!
— А мы нашей классной будильник в сумку подкинули! — поделился опытом школьных будней Лешка. — Все контрольную пишут, она книгу так спокойненько читает… И вдруг — как зазвенит! Вот переполоху-то было!
— А у нас ничего такого не происходило. — Василиса даже расстроилась. — Все тихо… На гимнастике вообще строго — Ольга Михайловна любую шалость заметит.
— Я ведь тоже ходил на гимнастику, — сказал вдруг Жаба. — Только на спортивную. Но меня вскоре выгнали.
— Как выгнали?! — изумилась девочка.
— А вот так, несправедливо, — развел руками парень. — Однажды перед самыми соревнованиями нашему тренеру пришлось срочно уехать. Ну вот я предложил потренироваться недельку в лесу: жить вот как сейчас — в палатках, а с самого утра бегать, прыгать, растягиваться. Короче, своих-то я уговорил — у меня природный дар убеждения. — Он горделиво выпрямился и хлопнул себя в грудь. — Но вот с погодой нам не повезло: дождь лил, громыхало постоянно. Короче, почти все заболели, команда никуда не поехала, тренера чуть инфаркт не хватил. Так а я что, виноват? Я за погоду не в ответе. Потом с футбольным тренером вообще получилось круто… Короче, не любит меня спорт, не любит.
— Наконец-то! — завидев ребят, крикнул Серега. — Рита как раз начала списки проверять. Несдобровать нам всем, если бы она узнала…
— Что бы узнала? — Рита грозной тенью выросла у него за спиной.
— Ничего особенного, — не растерялся вожатый. — Я соль забыл, но вот — они взяли.
— Ага, взяли, — расплылся в улыбке Жаба.
— Подумаешь, проблема, — фыркнула Рита. — Гречневую кашу с мясом, сваренную на костре, они и без соли съедят. Главное, что все на месте и никто не ходит по лесу без разрешения.
Она гордо удалилась, оставляя ребят давиться от еле сдерживаемого смеха.
— Ладно, идите лучше помогите, — прикрикнул на них Сергей.
С кашей провозились до самых сумерек: каждый хотел помочь, самолично добавить чего-нибудь в котелок. Отталкивая друг друга локтями, все лезли попробовать, помешать, подкинуть дров и наперебой давали «ценные» советы.
Поняв, что делать возле костра нечего, Василиса тихонько отошла в лес. Убедившись, что отсюда не видно лагеря и никто за ней не подглядывает, она присела на старый пенек и вызвала часолист — надо же посмотреть, что за урок прислал ей отец.
И действительно, пришло новое письмо, озаглавленное просто: «Эфер кокона». Чем больше Василиса вчитывалась в него, тем больше приходило понимание — этот часовой эфер ей знаком. Она вспомнила, как прочертила спираль вокруг себя ЧерноКлючом и благодаря этому выскочила из ловушки — временной петли, сотворенной Еленой Мортиновой. Оказывается, это интуитивное движение Василисы и называлось «эфером кокона». Что бы сказал Фэш, если бы узнал об этом? Василиса внимательно перечитала письмо, чтобы запомнить: вращаясь вместе с ЧерноКлючом по кругу, часовщик делает спираль, освобождающую его из любого часового потока, коридора, петли, портала — в общем, из любого временного пространства. Но почему отец напоминает об этом? Неужели ей вновь придется столкнуться с некой ловушкой, и отец, рассказывая об эфере кокона, хочет предупредить ее?
Девочка решительно встала, поставила часолист на ровную поверхность пня, собираясь попробовать остановить время, а после вернуться назад с помощью ЧерноКлюча.
И вдруг она услышала громкий, отчаянный вопль со стороны лагеря. Ни секунды не медля, Василиса стремглав бросилась через кусты и деревья обратно к палаткам.
Оказалось, что ничего страшного не произошло: Жаба попытался незаметно отхлебнуть горячей каши из котелка, сильно обжег нёбо и заверещал во весь голос.
Пока Рита попеременно отчитывала и жалела незадачливого парня, остальным раздали алюминиевые тарелки с кашей, и ребята расселись возле костра кто где мог.
— Не ел ничего вкуснее! — признал Ник, первым опустошив тарелку.
— Ты просто в лесу никогда не ночевал, — отозвался Фэш, не переставая орудовать ложкой. — На костре всегда выходит отличная еда… Даже суп.
— Суп — вкуснятина! Особенно если с тушенкой, — поддержал Лешка.
— Скорее бы чаю попить… — Диана отставила тарелку и довольно потянулась.
На треногу у костра давно поставили котелок с чистой водой — для настоящего лесного чая. Жаба заявил, что лучше его чай готовить никто не умеет и если ему выдадут еще одну большую порцию гречки с мясом, — так уж и быть, он возьмет на себя нелегкую обязанность чаевара.