Часовой галактики
Шрифт:
— Казалось, и не раз. Что ты имеешь в виду?
— Я хотела послать урсДвад сказать этому типу, что он лжец, но оказалось, что не знаю такого слова. Может, ты знаешь?
— Нет, — поразмыслив, ответил Даржек.
— Надо бы сделать Смиту выговор за пренебрежение своими обязанностями.
Даржек хмыкнул.
— Он готовил нас к присутствию на Совете Всевышнего. И, даже если знал, что там присутствует лжец, видимо, не желал, чтобы мы заявили об этом вслух.
— Как бы нам его поймать? Ведь должна же быть у его сертификационной группы приморианская штаб-квартира.
— Неизвестно, кого о ней спрашивать.
— Черт его подери!
— Но, если бы мне удалось изловить его, я бы нашел ему применение, лучшее, чем пополнение словарного запаса, — сказал Даржек, глядя на агитатора. — Мне только кажется, или возле этих типов собирается все больше народу?
— Их аудитория увеличивается с каждым днем. Если мы вскоре не выясним, кто стоит за всем этим, Приморес постигнет судьба Йорлка.
— Работай. Я отправляюсь к Э-Вуск.
Э-Вуск дома не оказалось. Тогда Даржек отправился к Гул Хальвр и нашел его ворчащим по поводу последней идеи Мецк.
— Он созывает совещание из пятисот торговцев, — сообщил Хальвр. — Хочет организовать их на борьбу с Тьмой.
— Они приедут?
— А почему нет? Любой торговец заинтересован в том, чтобы Тьма была остановлена. Гул Мецк хочет, чтобы каждый из этих пятисот привлек в организацию других торговцев и так далее. Но, если он соберет на Приморес всех торговцев галактики, кто же останется вести бизнес? Как ты считаешь, эта идея имеет шанс?
— Сколько на Приморесе местного населения?
— Вероятно, целый миллион миллионов.
— Если Гул Мецк соберет миллион последователей, что будет нелегко, то все равно будет проигрывать в численности в миллион раз. Конечно, большая доля этого миллиона миллионов — не бойцы, и прочие будут очень плохо организованы. Гул Мецк может достичь успеха, если сумеет вовремя организовать свое войско и ударить в нужном месте. К сожалению, времени у него очень мало, а какое место будет нужным — не знает никто.
— Ты начинаешь говорить, как Э-Вуск, — недовольно сказал Гул Хальвр.
Э-Вуск ждал Даржека в его квартире. Огромное, покрытое морщинами тело его подрагивало от возбуждения.
— Я проконсультировался с Всевышним! — выпалил он.
— Великолепно! Каков же результат?
— Я просил его указать мне планету, где мне не угрожает Тьма. И Всевышний ответил… — Э-Вуск перевел дыхание. — Всевышний ответил: «Приморес»!
15
Официально это название было закреплено только за Приморесом-ноль, не отличавшимся от своих «сестер» по звездной системе, пронумерованных от 1 до 4, ничем — и вместе с тем представлявшем собою самое сердце галактики.
То была ближайшая к солнцу планета в системе, первая планета центральной звезды галактики, и планета эта была прекрасна в любой своей части, точно созданная мастером миниатюра. Города ее, не имевшие названий, лишь номера, были типичными непомерно разросшимися конгломератами зданий без окон; и тем не менее — удивительно необычными, благодаря правильной, симметричной красоте планировки, пышным, ухоженным садам меж зданиями и многочисленным паркам, укрытым нелепыми прозрачными куполами — нелепыми оттого, что климат Примореса-ноль в
За окраинами городов тянулись к горизонту густые оранжевые леса, над которыми возвышались холмы, укрытые белыми шапками, и поля, клиньями отходившие от зданий автоматических ферм, похожие на аккуратно разрезанный пирог. Небольшие реки — невероятно! — текли по кругу; растительность, образовывавшая правильные геометрические фигуры, была расплескана по земле, словно краски на палитре художника, а овальные озера вдали отражали радужное небо, по которому катилось, точно яйцо в чаше с красками, огромное солнце.
Местное солнце Даржек нашел столь же загадочным, сколь и разноцветное небо: на него можно было смотреть, не щуря глаз. Очевидно, Приморес-ноль был очень, очень древней планетой. Суровая природа его давным-давно была покорена и смягчена, ландшафт — переиначен кем-то, умевшим видеть прекрасное, а климат — переконструирован теми, кто умел ценить комфорт. Даржек жалел лишь о том, что здесь не было воздушных перевозок. Взглянуть на Приморес с высоты можно было лишь из обсерваторий, либо с белых вершин холмов, куда приморианцы отправлялись порой закусить, любуясь своей прекрасной планетой.
Но времени на любование видами не было. Он посещал обсерватории не затем, чтобы наслаждаться видами, но для того, чтобы наблюдать за туземцами. Туземцы были одним из видов, поразительно человекоподобных. Даржек давно обнаружил, что ему куда уютнее в обществе совершенно непохожих на людей иномирян, чем среди тех, кто был очень похож на людей. С последними он испытывал то же, что чувствует любой человек при виде увечного: острое смущение и вместе с тем — глаз не оторвать. Поэтому в обществе Ринкл или Э-Вуск он чувствовал себя гораздо свободнее, чем с извращенными подобиями человека — например, Ксон или Мецк.
А среди приморианцев ему было особенно не по себе. Их головы выступали из грудной клетки вперед. Над ними нависали плечи и выгнутая спина. Лица их были маленькими, с огромными, широко расставленными глазами, над которыми зияли складчатые ноздри, а рта было почти не разглядеть из-за квадратного, приподнятого подбородка. Приморианцы одевались в плащи из плотной ткани, полностью скрывавшие контуры тела. Этот обычай Даржек горячо одобрял, предпочитая не знать, на что похожи их фигуры.
Медлительность в движениях, сосредоточенная манера держаться, неуверенная речь — все это никак не выказывало блеска интеллекта, однако Даржек с тревогой подозревал, что мозг в уродливых головах приморианцев — огромен. Грубая, лживая пропаганда Тьмы не должна была добиться от них ничего, кроме заслуженных насмешек, однако дело обстояло иначе. Все больше и больше туземцев прислушивалось к ней. И флегматичность слушателей не могла обмануть Даржека: он знал, что ярость их может достигать невообразимых высот. И среди них были те, кому был доверен Всевышний. Из них состояли ряды государственных служащих, смотрителей и даже охраны, если таковая существовала. И, если взбунтуются и они, во всей галактике воцарится анархия.