Часовые Вселенной
Шрифт:
У самых ворот, перед тем как покинуть город, Арлан вновь, в который раз за этот бесконечный вечер, пересчитал своих людей.
Одного не хватало. Пять минут назад все были на месте, сейчас же, у ворот, их было лишь пятеро… От недоброго предчувствия у Арлана перехватило дыхание.
— Всем снять шлемы!
Секунду они разглядывали друг друга, словно увидели впервые. Беатрис среди десантников не было.
— Ли Карт и Сельма идут на корабль. Ваша задача — как можно быстрее подготовить планолет к вылету. Если мы не вернемся до утра, с рассветом перегоните планолет на центральную площадь. Мы оставим там
— Командир, это безумие… Вас останется всего трое… Беатрис не могла случайно отстать или потеряться, мы бы услышали ее рацию. В городе кто-то есть… И этот «кто-то» может повторить нападение. Что нам делать, если вас не будет на площади?
— Возвращайтесь на корабль. Постарайтесь хотя бы выяснить, что собой представляют наши противники. Через трое суток, если мы не вернемся, можете стартовать. На орбите вас встретят. Флот с нетерпением ждет информации.
Не слушая возражений, он повторил приказ. Когда трое оставшихся космонавтов повернули обратно, к центру города, стало совсем темно.
— Как это могло произойти? — спросил Арлан, ни к кому персонально не обращаясь. — Как могло случиться, что она даже не вскрикнула, ведь рации были все время включены!
— Они работали с перебоями, командир. Они и сейчас работают с перебоями. Вот, пожалуйста, можете убедиться. Связи с кораблем нет.
В наушниках стояла густая, плотная тишина, такая же густая, как мрак, обрушившийся на город, сквозь который не пробивалось ни единого лучика света.
Они прикрепили шлемы к поясам и, обеими руками сжимая оружие, шли тесной группкой, чувствуя локти друг друга.
Арлан думал о том, что, несмотря на страх, который испытывал каждый из них, никто не возразил против возвращения в полный опасностей ночной город. Никто из тех, кого он выбрал для поиска Беатрис, не предложил подождать до утра…
«Со временем из них могли бы получиться неплохие солдаты, — печально подумал Арлан. — Вот только этого времени у них скорее всего не будет».
Он хорошо помнил то место, в двух кварталах от ворот, где он в последний раз пересчитал группу и убедился, что все участники похода на месте.
Беатрис исчезла за время короткого перехода между перекрестком, на котором они теперь стояли, и воротами. Он хорошо понимал, что это ровным счетом ничего не значит. Он шел последним, и вся группа на протяжении этих двухсот метров была у него перед глазами. Тем не менее Беатрис, не издав ни единого звука, исчезла, бесследно растворилась в этом проклятом городе!
Он приказал себе успокоиться и вновь проанализировал имевшиеся в его распоряжении факты.
Уйти из группы, никого не предупредив, мог только самоубийца. Значит, этот вариант отпадает. Каким-то образом Беатрис должны были силой увести в сторону от маршрута, по которому они шли к воротам. Во время движения всего несколько метров отделяло одного участника похода от другого. Даже в условиях плохой видимости, чтобы незаметно похитить человека при таких обстоятельствах, требовалось сделать его совсем невидимым, да и самих нападавших должно быть видно.
Возможно, так и произошло… Ведь Беатрис услышала чьи-то шаги еще в зале, когда они ужинали, а позже он сам почувствовал присутствие чужого разума — почувствовал, несмотря на давление внешнего ментального поля.
Он
Наверно, он надеялся на чудо, возвратившись на этот перекресток. Но чуда не произошло. И если Беатрис похитили, то, что бы собой ни представляли напавшие на нее существа, они не остались на месте. А раз они движутся, с каждой потерянной минутой зону поисков придется расширять все дальше.
Он взглянул на часы. С исчезновения Беатрис прошло уже около часа. Отряд дошел до здания городского управления и остановился у огромного, неестественно нависавшего над ними козырька второго этажа.
Уже ни на что не надеясь, они вновь осмотрели зал, который покинули час назад.
Аниранские очки ночного видения хоть и работали лучше аналогичных земных приборов, все же сужали сектора осмотра и искажали цветопередачу.
До сих пор, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, они обходились без фонарей, но теперь, в этой конечной точке маршрута терять уже было нечего, и Арлан включил ручной прожектор, осветив им зал и знакомый стол с пластиковым пакетом, в который Сандри аккуратно сложила остатки ужина и коробки из-под использованных концентратов.
Неожиданно лоскут на полу привлек их внимание. Это был обрывок серебристой ткани защитного костюма…
Чтобы вырвать из силиконового костюма подобный бесформенный кусок, требовалось усилие тонн в сорок.
Ни челюсти животного, ни один из известных им механизмов не мог произвести подобного действия, не задев человеческого тела. Но на полу не было следов крови.
Ни в этом, ни в двух соседних помещениях они не обнаружили больше ничего, никаких следов, никаких посторонних вещей. Время между тем неумолимо мчалось вперед, все дальше, отдаляя их от похитителей. Из этого зала они с равными шансами на успех могли продолжать поиски в любом направлении.
— Пора возвращаться, — Арлан наконец принял это неизбежное решение, словно поставил последнюю точку, забил последний гвоздь в крышку гроба Беатрис. — Без нашей помощи им вряд ли удастся собрать планолет до утра. С рассветом мы прочешем город и прилегающие окрестности.
— Как ты думаешь, — спросил Рудин, — зачем они вернулись в этот зал?
— Откуда мне знать? Я не специалист по негуманоидной логике.
— Ты уверен, что они не гуманоиды?
— Они не гуманоиды. И не аниранцы. Это что-то другое. И, мне кажется, мы скоро узнаем, что они собой представляют.
Он опять почувствовал на дне своего сознания присутствие той темной шевелящейся силы, что предшествовала исчезновению Беатрис.
Глава 34
На них напали перед самыми воротами. Что, собственно, произошло, навсегда осталось для Арлана загадкой. На мгновение он почувствовал, как чьи-то руки, похожие на стальные тиски, сдавили ему горло с такой силой, что он не мог произнести ни звука, а через секунду удар по голове лишил его сознания.
Когда он вновь пришел в себя, над Рокандой занимался серый рассвет. Солнце еще не взошло, но вокруг было уже достаточно светло. Внизу, в полуметре от его лица, равномерно и ритмично раскачивалась земля. Через какое-то достаточно долгое время он понял, что раскачивается не земля, а он сам.