Частный детектив. Выпуск 1
Шрифт:
Он улыбнулся.
— Я нарочно придерживаюсь повествовательной манеры, потому что она соответствует моему тогдашнему настроению и многое объясняет. Я пребывал в романтическом байроновском возрасте, переполненный вольнолюбивыми политическими идеями. Я путешествовал верхом, потому что считал, что так я лучше смотрюсь, и даже носил пистолет за поясом для защиты от мифических разбойников, а также распятие на шейном шнурке — для защиты от привидений. Но ни привидений, ни разбойников мне не попадалось, хотя, судя по всему, они должны были там водиться. Место было глухое и таинственное. Трансильвания, если вы помните, с трех сторон окружена горами. Для глаза англичанина непривычно было видеть поле
Так я ехал по извилистой дороге, пока не достиг самого глухого места. Начиналась буря, и на многие мили вокруг не было никакого жилья. За каждым деревом мерещилась всякая нечисть, но было еще кое–что, пугавшее меня. В то жаркое лето разразилась, охватив огромные пространства, эпидемия чумы. В деревне, через которую я проезжал, — я забыл ее название — мне оказали, что чума уже на рудниках, в горах, лежащих на моем пути. Но мне нужно было встретиться с моим английским приятелем, тоже туристом, в Традже. Кроме того, я хотел взглянуть на старинную тюрьму, получившую свое название от семи белых холмов, расположенных неподалеку. Поэтому я решил ехать.
Я знал, что тюрьма уже где–то рядом, потому что впереди виднелись семь белых холмов. Но неожиданно вокруг стемнело и поднялся такой страшный ветер, что казалось, он вырвет с корнем деревья. Я подъехал к трем могилам. Они были свежие, вокруг них еще видны были следы ног на рыхлой земле. Вокруг не было ни души.
Хедли перебил его:
— Место, — сказал он, — точь–в–точь как на картине, которую доктор Гримо приобрел у мистера Барнэби.
— Я не знаю, — ответил Дрэймен удивленно. — Разве? Я не заметил.
— Не заметили? Вы видели картину?
— Не очень хорошо. Я очень плохо вижу. Так, лишь общие очертания…
— А три надгробия?
— Я не знаю, что вдохновило мистера Барнэби. Бог свидетель, я никогда ему ничего не рассказывал. Скорее всего, это просто совпадение. На тех могилах не было надгробий. Там были простые деревянные кресты.
Но вернемся к моей истории. Я, не слезая с лошади, разглядывал могилы, и на душе у меня было неуютно. В наступивших сумерках вид у них и впрямь был зловещий. Но не это главное. Я успел подумать, что если это могилы заключенных, то почему они так далеко от тюрьмы? В следующую минуту моя лошадь дернулась, едва не сбросив меня. Я еле удержался в седле. Спешившись, я привязал лошадь к дереву и обернулся, чтобы посмотреть, что ее так напугало. Земля на одной из могил шевелилась! Не думаю, что мне доводилось прежде видеть что–либо ужаснее. Из могилы доносился царапающий звук…
Глава 10
КРОВЬ НА ПАЛЬТО
— В голову мне, — продолжал Дрэймен, — сразу пришла мысль о вампирах и прочих ужасах. Честно говоря, я страшно испугался. Я попытался вскочить на лошадь, выхватить пистолет. Когда я обернулся еще раз, я увидел, что из могилы что–то вылезло и идет ко мне.
Вот так, джентльмены, я познакомился с одним из своих лучших друзей. Человек наклонился и поднял лопату, брошенную, видимо, одним из могильщиков. Держа лопату наперевес, он приближался. Я окликнул его по–английски: “Что вам нужно?” — потому что от страха не мог вспомнить ни слова на любом другом языке. Человек остановился. Через секунду он ответил по–английски, но со странным акцентом: “Помогите, — сказал он, — помогите, милорд, и не бойтесь”, или что–то в этом духе, и отбросил лопату. Лошадь успокоилась, но не я. Человек был невысок, но очень крепок, лицо его было темным и изможденным. Начался дождь. Он стоял под дождевыми струями, крича мне что–то. Я не помню, что именно, что–то вроде: “Послушайте, милорд! Я не умер от чумы, как двое этих бедняг! — и показал на могилы. — Я вообще не заразился. На мне — моя собственная кровь, я поранился, когда выбирался из могилы”. Все это выглядело совершенно дико: и место, и этот человек, перемазанный землей и кровью. Потом он сказал, что он не преступник, а политический заключенный и бежал из тюрьмы.
Дрэймен улыбнулся, вспоминая.
— Я согласился помочь ему. Бедняга был одним из трех братьев, студентов Клаузенбургского университета, арестованных за участие в агитации за независимую Трансильванию под протекторатом Австрии, как это было до 1860 года. Все трое сидели в одной камере, и двое почти одновременно умерли от чумы. Он симулировал те же симптомы — и с помощью тюремного врача, тоже заключенного, притворился умершим. Вся тюрьма была охвачена страхом, и никто не осмелился приблизиться к трупам, чтобы проверить диагноз, поставленный врачом. Даже те, кто хоронил их, отворачивались, укладывая трупы в сосновые гробы и заколачивая крышки. Их похоронили подальше от тюрьмы. Самое главное было то, что гвозди они забивали небрежно. Доктор смог вложить ему в гроб щипцы, я их видел.
Сильный человек, не теряя присутствия духа и не расходуя слишком много воздуха, смог приподнять головой крышку гроба настолько, чтобы просунуть щипцы в образовавшуюся щель. После этого он мог выбраться из могилы…
Когда он узнал, что я из Парижа, разговор пошел легче. Его мать была француженкой, и он в совершенстве говорил по–французски. Мы решили, что лучше всего бежать во Францию, где он мог назваться другим именем, не вызывая подозрений. У него были где–то спрятаны деньги, а в родном городе его ждала девушка, которая…
Дрэймен осекся, но Хедли помог ему:
— Я думаю, нам она известна, — сказал он, — пока мы можем называть ее “мадам Дюмон”.
— Она должна была привезти ему в условленное место деньги и последовать за ним в Париж. Гримо торопился поскорее уехать из этого страшного места и торопил меня.
Мы не вызывали ни у кого подозрений. Я дал ему одежду из своего гардероба. В те времена паспортов не было, и он выехал из Венгрии под видом моего английского друга, с которым мы должны были встретиться в Традже. Что было во Франции, вам известно. Вы можете проверить все, что я сказал, — закончил свою речь Дрэймен.
— А как насчет царапающего звука? — спросил Фелл. — Я думаю, что это важно, — пояснил он, — очень важно. Послушайте, мистер Дрэймен! У меня есть два вопроса. Вы слышали царапающий звук, доносившийся из могилы. А это значит, что могила была неглубокой, не так ли?
— Очень неглубокой, иначе бы он не смог выбраться из нее.
— Второй вопрос. Эта тюрьма — она хорошо охранялась?
Дрэймен был удивлен:
— Я не знаю, сэр. Но мне известно, что в то время в нее понаехало много начальства. Я думаю, тюремным властям досталось за то, что они не смогли предотвратить вспышку чумы — для рудников нужны были здоровые рабочие. Кстати, имена умерших сообщались в печати, я сам видел. Еще раз спрашиваю вас: зачем рыться в прошлом? Вы видите, что ничего дискредитирующего в биографии Гримо нет, но…
— Вот именно, — оказал доктор Фелл, — именно это я и хочу подчеркнуть. Ничего дискредитирующего. Просто человек в прямом смысле слова похоронил свою прежнюю жизнь.
— Но это может бросить тень на мадам Дюмон, — сказал Дрэймен, — неужели вам не ясно, на что я намекаю? А дочь Гримо? И все эти глупые предположения, что кто–то из его братьев мог остаться жив? Они умерли, а мертвые не встают из своих могил. Могу я узнать, откуда вам известно, что Гримо был убит одним из его братьев?
— От самого Гримо, — сказал Хедли.