Частный детектив. Выпуск 4
Шрифт:
– Мне необходимо переговорить с вами, Кеннеди! – крикнул я.
На этот раз он тоже услышал меня: кивок был едва заметен, но я уловил его.
Мы наконец–то перешли на другую сторону палубы, прошли в тяжелую запирающуюся на скобу дверь и сразу же очутились в совершенно ином мире. Дело не в том, что внезапно наступила тишина, не в том, что стало тепло, не в том, что не было больше дождя и ветра, нет, главное было не в этом, хотя это несомненно имело свой положительный эффект: по сравнению с другой стороной буровой вышки, откуда мы только что добрались сюда, эта сторона была похожа на роскошный отель.
Вместо холодной стали переборок стены были отделаны какой–то разновидностью
Но более всего из всех этих проявлений комфорта меня удивило то, что там были скрытые громкоговорители, расположенные вдоль коридора через определенные интервалы. Из них доносилась музыка, тихая, но достаточно громкая для той цели, которую я поставил перед собой. Когда последний из нас пересек порог комнаты, Кеннеди повернулся и посмотрел на Ройяла.
– Куда мы, направляемся, сэр? – Да, он действительно был образцовым шофером: любой, кто обратился бы к Ройялу и назвал бы его «сэр», заслуживал медали.
– В комнату генерала. Идите впереди.
– Я привык обедать вместе с бурильщиками, – твердо сказал Кеннеди.
– Только не сегодня. Не теряйте времени на споры и поторопитесь.
Кеннеди тут же поймал его на слове. Вскоре почти все отстали от него метра на три. Все, за исключением меня. Я знал, что времени у нас в обрез, и тихо, наклонив голову и не глядя на него, прошептал:
– Можем ли мы позвонить по телефону в город?
– Нет. Разговор прослушают. Один из людей Вилэнда постоянно дежурит в радиорубке, где работает оператор, соединяющий буровую вышку с городом. Человек Вилэнда прослушивает все разговоры: и когда звонят сюда, и когда звонят отсюда.
– Вы видели шерифа?
– Я видел его помощника. Он получил какое–то сообщение.
– Как они дадут нам знать, если все пройдет удачно?
– Сообщат генералу, что вы… или человек, похожий на вас, арестованы в Джексонвилле в то время, когда он отправился на север…
Мне захотелось громко выругаться, но я удовлетворился тем, что выругался про себя. Возможно, это лучшее, что пришло им в голову за такое короткое время, но это решение было неудачным и граничило с провалом. Постоянный оператор мог действительно передать сообщение генералу, и я, если бы мне крупно повезло, мог случайно, оказаться рядом с ним в это время. Но подручный Вилэнда, наблюдающий за оператором, сообразил бы, что сообщение фальшивое, или вообще не передал бы его, или передал бы с опозданием на несколько часов, да и то в виде шутки. Кроме того, не было ни малейшей уверенности в том, что даже тогда это сообщение могло бы достичь моих ушей. Все, все могло провалиться. Люди могли умереть только из–за того, что я не получил это, так необходимое
Музыка неожиданно оборвалась. В это время я и Кеннеди как раз поворачивали за угол, который на какую–то секунду отрезал нас от остальных. Я воспользовался этим и, замедлив шаги, тихо спросил:
– Оператор, работающий на коротких волнах, дежурит постоянно или нет?
Кеннеди колебался.
– Не знаю. Мне кажется, что когда он куда–нибудь уходит, то включается звуковой сигнал. – Я знал, что он имеет в виду. Когда по какой–то причине оператор вынужден выйти из радиорубки и оставить радио без присмотра, а в это время кто–то звонит издалека, то на этот случай в радиорубке имеется прибор, подающий звуковой сигнал, который поступает на пост прослушивания.
– Вы умеете работать на коротковолновом передатчике? – спросил я. Он покачал головой.
– Вы должны помочь мне, Кеннеди. Очень важно, чтобы…
– Тальбот!
Это был голос Ройяла. Он слышал мои слова, я был уверен, что он слышал их. Если у него появится хоть малейшее подозрение, можно считать, что я и Кеннеди обменялись последними словами в своей жизни и что с нами покончено. Я быстро преодолел ступеньки, на которые отстал, но потом стал все больше замедлять шаг и оглядываться по сторонам с выражением удивления на лице. Ройял был в трех метрах от меня, но я не заметил никаких признаков подозрительности или враждебности на его лице. Вместе с тем его лицо никогда не отражало его впечатлений или настроений: Ройял давным–давно забыл, что на его лице может быть какое–то выражение.
– Подождите здесь, – отрывисто сказал он, прошел вперед, открыл дверь, заглянул в комнату, огляделся вокруг и сделал нам знак, приглашая войти. – Все в порядке. Проходите.
Мы вошли. Комната была большая, более шести метров длиной, и роскошно обставленная. От стены до стены красный ковер, квадратные с матовыми стеклами окна обрамляли красные шторы, на креслах зеленые с красным ситцевые чехлы. В одном углу комнаты находился бар, рядом с которым стояли высокие стулья с сиденьями, обитыми красной кожей, вблизи от двери стоял стол с поверхностью из пластика и вокруг него восемь стульев. В противоположном углу, как раз напротив бара, был альков, отделенный занавеской от остальной части комнаты. Это была столовая, двустворчатые двери которой открывались внутрь. В этой столовой генерал обедал, когда приезжал на буровую, обходясь там без особых удобств.
Вилэнд уже ожидал нас. Казалось, к нему вернулись его обычное хладнокровие и невозмутимость, и я должен был согласиться с тем, что его холеное лицо с гладкой кожей, аккуратными усиками и благородной сединой на висках как нельзя лучше вписывалось в интерьер этой роскошной комнаты.
– Закрой дверь, – сказал он Лэрри и, повернувшись ко мне, кивнул в сторону занавешенного алькова. – Вы будете обедать там, Тальбот.
– А как же иначе, – согласился я. – Вы меня наняли. Я ваш слуга и должен есть на кухне.
– Вы будете обедать там по той простой причине, по которой не встретили в коридоре ни одной живой души по дороге сюда. Неужели думаете, что нас устроит бригада бурильщиков, члены которой будут бегать взад и вперед и кричать направо и налево о том, что по буровой вышке расхаживает Тальбот, убийца, которого разыскивает полиция? Не забывайте о том, что здесь есть радио и что сюда ежедневно доставляются свежие газеты… Мне кажется, пора пригласить официанта, генерал. А вы какого мнения на этот счет?