Частный визит в Париж
Шрифт:
Голос Сони приобрел слащавую интонацию, с которой взрослые говорят об успехах детей. «Что она прикидывается, строит из себя добрую тетю-покровительницу? Кого она хочет заставить поверить, что не догадалась о чувствах этого пацана!» – злился он.
– Я думал, что мальчик к вам ходит, потому что он в тебя влюблен, – сказал Максим с некоторым ехидством. – Но, возможно, он делает успехи в будущей профессии, раз ты этого не заметила, – продолжал поддевать он Соню.
– Заметила, – ответила она просто.
– Ты знаешь, что мальчик
Соня равнодушно пожала плечами.
– Это роль, которая ему отведена. Другую он не получит… знаешь, я тоже чуть не стала актрисой. Меня звали в кино сниматься. А я отказалась.
«Или это папаша попросил сыночка позвонить: ушел ли я? Ревнует, Карлсон! Ну, пусть поревнует. Ему полезно». Максим испытывал злорадное удовлетворение.
– Ты не хочешь меня спросить, почему?
– Почему что? – очнулся Максим.
– Почему я не стала актрисой?
Судя по всему, от него ожидался ответ: «Это удивительно, с твоей внешностью, с твоими данными, ты создана для кино, я бы тебя тоже пригласил в свой фильм» – и так далее и тому подобное, короче: Соня напрашивалась на комплименты.
– Правильно сделала, – ответил он.
– То есть?..
– Ты не могла бы быть актрисой. Хорошей, я имею в виду.
– Почему же? Меня Вадим сниматься звал. Даже не раз. И другие режиссеры тоже… Мне все говорят, что я создана для кино! – обиженно произнесла Соня.
Ага, задело. Вот и хорошо. Максим испытывал азарт сродни тому, с которым в детстве дергал девочек за косички. Девочек, которые ему нравились.
– Ты слишком своенравна, – продолжал он небрежно. – Актер должен быть податливым, пластичным – это материал, с которым работает режиссер. А у тебя слишком высокое сопротивление материала.
– Ну и что? Многие режиссеры оставляют актерам право создавать свою роль. Играть так, как они чувствуют. Использовать природу актера, – защищалась Соня.
– Для этого не надо быть актрисой. Достаточно природы.
– Хм…
– Я использую не столько природу, сколько мастерство актера. Искусство аппликации первородных материалов меня не интересует. Мне от актера нужен профессионализм, умение выполнить задачу. Мою задачу.
– Твои методы устарели. – Это было сказано с вызовом, и Максим с легкой иронией заметил, как у Сони аж глаза округлились от желания его задеть. Бог мой, что за детский сад!
Он усмехнулся:
– Может быть. Только «Пальму» в Каннах за режиссуру получил мой фильм, если ты не в курсе.
Соня покраснела от досады.
– У тебя есть актерские наклонности, я понимаю, почему тебя зовут сниматься, – сказал он, смягчившись. – Но на самом деле ты не сможешь работать с режиссером. Да тебе и самой это не надо. Не зря же ты отказываешься от предложений…
Соня слушала с легкой настороженной улыбкой на губах, глядя ему прямо в глаза.
– Обычно я говорю, что с меня хватит папиной
– Да… Но ведь это неправда. По крайней мере, это ничего не объясняет.
– А что, по-твоему, объясняет мои отказы?
– Тебе не нужна широкая публика. Может, даже боязно выставлять себя напоказ, выворачивать все уголки своей души, искать в себе потаенные пороки и страсти… – это ведь и есть работа актера. Тебе комфортнее играть свои роли в этом маленьком кругу избранных и постоянных зрителей… Здесь ты ничем не рискуешь: сама ставишь свои маленькие представления, сама исполняешь – никаких творческих противоречий. К тому же публика надежно страхует тебя от провалов: ты уверена в обожании и поклонении…
– Ты имеешь в виду…
– Всех. И Пьера. И Жерара с сыночком. И даже Маргерит. И Мишелей. И всех тех, кого я еще не видел, но которые непременно должны восхищаться тобой, – других ты не потерпишь.
– У тебя оригинальная точка зрения…
– Я не прав?
– Не знаю… По-твоему, я играю роли в жизни?
– А разве нет?
– Допустим, – со смехом ответила Соня. – И как, хорошо я играю свои «маленькие представления»? Я могу тебя включить в список моих преданных зрителей?
Максим поглядел ей печально в глаза и делано вздохнул:
– Можешь.
Соня, довольная его ответом, легко поднялась из-за стола:
– Хочешь, я тебе дом покажу?
Максим вскинул ей вслед руку – ухватить, зацепить, поймать? Он и сам не знал (дернуть за косички?) – но она уже упорхнула, и ее голос доносился с лестницы. Скептически посозерцав свой зависший в воздухе жест, Максим последовал за ней.
– Это старинный дом, – комментировала Соня, – построенный в начале прошлого века. Его купили еще родители Пьера. Конечно, тут многое переделано, перестроено, но многое осталось по-прежнему. Эта лестница раньше кончалась на втором этаже, а на третьем были комнаты для детей и для бонны, и у них была своя лестница, выходящая в сад, но ее закрыли, а основную лестницу продлили доверху… Я люблю старину, я люблю все эти потертые ступени и эти тяжелые низкие балки, но пришлось многим пожертвовать для удобств, вместо комнаты бонны мы сделали ванную и туалет, – болтала она, распахивая перед ним двери комнат, куда Максим заглядывал вежливо и равнодушно, больше глядя на Соню и вслушиваясь не столько в смысл слов, сколько в звуки ее голоса.
– Это… – продолжала Соня, открывая перед ним очередную дверь, – это комната для гостей, я сначала хотела оклеить ее обоями и даже уже начала работы, я все купила…
Комната выглядела странно: ободранные стены, из которых только одна была оклеена. На полу – рулоны обоев, банки, засохшие кисти и валики и прочая атрибутика ремонтного дела.
– …а потом передумала. Хочу обить тканью. Это все-таки элегантнее. С другой стороны – пыли больше… Ты как думаешь?
– Я в этом не разбираюсь.