Частный визит в Париж
Шрифт:
– У вас фильмы в жанре мелодрамы?
– Нет, – обиделся Максим, – вовсе нет.
– А, понимаю: в вашей стране до последнего времени было равенство бедных, и нечего было ни делить, ни наследовать! И вы просто не имеете опыта…
– Ерунда! Убивают и из-за пары серебряных ложек…
– А, согласны все-таки?
– Да я и не спорил… Просто… Я, пожалуй, не люблю думать о людях плохо.
– Я бы тоже рад, да не выходит при моей профессии… Теперь о Ксавье: полиция прижала его к стенке. Он якобы провел полсубботы с одной дамой, у которой он находился еще с вечера
– Алиби?
– Формально да. Но свидетельство этой дамы вызывает сомнения. Она действительно состоит с Ксавье в интимных отношениях, включая совместное распитие алкогольных напитков. Очень возможно, что она просто оказывает Ксавье услугу своими показаниями. Но поймать их на разногласиях пока не удалось. С другой стороны, обыски полиции тоже ничего не дали: ни дома, ни в машине Ксавье нет никаких следов, которые могли бы указать на то, что там был Арно. На шинах нет грязи с той поляны.
– Так что он неуязвим.
– Пока да. В его пользу и тот факт, что Арно, как установила экспертиза, был заколот кинжалом из коллекции Пьера.
– А! Я этого не знал.
– Извините, надо было с этого начать. Так вот, на кинжале нашли следы крови Арно. Он был тщательно вымыт, но все-таки удалось найти следы под рукоятью. Отпечатков нет никаких, кроме отпечатков Пьера.
– В наше время только последний дурак работает без перчаток – все образованные.
– Верно, – кивнул Реми. – Но тем не менее это бросает подозрение на Пьера. Кинжал висел у него дома на стенке, на нем отпечатки хозяина…
– А что Пьер говорит, вам известно?
– Известно. Он утверждает, что кто-то воспользовался его оружием.
– Угу, и он не заметил отсутствие кинжала?
– Нет. Ни он, ни Соня. Это не так уж удивительно, если вдуматься – они привыкли к своим вещам и перестали их замечать.
– Между прочим, в воскресенье, когда обнаружилось исчезновение Арно, я был у них в доме в первый раз. Пьер мне показывал коллекцию – все было на месте.
– Разумеется. Тот, кто воспользовался кинжалом, должен был его вернуть на место как можно скорее.
– Похоже, вы не думаете, что это Пьер…
– Строго говоря, это мог быть любой другой человек.
– Тогда надо искать среди друзей дома! Ксавье ведь не вхож к Мишле.
– А дверь на террасу? Вы забыли, что дни стояли теплые, двери были практически постоянно открыты. Любой мог пробраться в сад через соседний участок и войти в гостиную…
– Допустим. Но пробраться в гостиную и снять кинжал со стенки, а потом поместить его обратно – это одно. Но закопать тело в саду?
– Вы видели какого-то человека в саду? Видели. Соня тоже видела. Кто может утверждать, что это был Пьер? Ни вы, ни его собственная жена не можете.
– Стало быть, вы не думаете, что убийца – Пьер.
– Не припирайте меня к стенке, господин режиссер. Я ничего такого не говорил.
– Не говорили. Но, похоже, так думаете… У него есть алиби?
– Нету. Вы не знаете, что такое французские ярмарки? Кончена ярмарка – все разъехались. Ищи-свищи теперь свидетелей. Торговцы, конечно, зарегистрированы в мэриях, можно их разыскать, но
– Ну признайтесь, Реми, вы ведь не верите в то, что Пьер – убийца?
– Между прочим, в его машине тоже никаких следов нет.
– Вы не ответили на мой вопрос. Признавайтесь!
– Ладно, вы меня достали. Не верю.
– Почему? Ведь все против него! Вся эта ночная история…
– Все это хорошо для полиции. Они там исходят из того, что чужая душа – потемки и всякий и каждый способен на все. Я придерживаюсь несколько иного мнения. Для меня психология и логика – не последнее дело. Заметьте, кстати, что в моем подходе есть свои недостатки, мне случалось сильно промахнуться с моим «психологическим» подходом. Я, сказать вам честно, не силен в тех случаях, где логика вместе с психологией помещаются на кончике полового члена. И, знаете ли, занятная закономерность: чем меньше член, тем меньше психологии…
– А Пьер тут при чем? У него тоже проблема маленького члена?
– Не могу вам сказать, как у него обстоят дела в этой области. Во всяком случае, особых комплексов я не приметил… Не у всех же, согласитесь, менталитет определяется размером детородных органов.
– Так почему вы думаете, что это не он был?
– Я же вам говорю: логика с психологией. Начнем с последней: Пьер – человек «правильный», негибкий, слишком хорошо воспитанный, склонный делать все как надо. Выпускник НЕC [15] .
15
Читать латинскими буквами.
– Это еще что такое?
– Это очень привилегированная и очень дорогая высшая школа, из которой выходит наша элита… Если ее выпускники и балуются играми с законом, то на уровне финансовых или политических махинаций. Причем так умно и профессионально – образование-то не зря получили! – что у следствия уходят десятки лет на сбор доказательств.
– А разве наш случай – не умно и не профессионально? Вся эта история дьявольски закручена!
– То-то и оно, что закручена. Тут видна рука большого фантазера, бессонными ночами вынашивающего планы… А Пьер – человек, лишенный воображения.
– Насчет воображения – согласен.
– К тому же если он и любит страстно антиквариат, то он не менее страстно любит свою жену…
– Вы мне это уже говорили.
– Я просто рассуждаю вслух, – сделал невинные глаза Реми. – Свою роль мужа он видит в обеспечении легкой и спокойной жизни для Сони… И столик, какой бы он ни был замечательный, вряд ли стоит в его глазах того, чтобы разрушить созданную им хрустальную башню для Сонечки. А умение взвешивать последствия своих поступков – это и есть логика. И Пьер ею владеет.