Частный визит в Париж
Шрифт:
Остатки шукрута шипели на блюде, под которым синел огонек спиртовки. Реми накрыл огонек металлической шапочкой и довольно откинулся на стуле.
– Кофе? Десерт? – спросил он Максима.
– Кофе.
Музыканты исполняли тирольскую песенку. Пышнобюстая певица глубоким голосом выводила рулады. Зал шумел, подпевал и веселился, на белых скатертях трепетали синие огоньки под блюдами с дымящимся шукрутом, пенилось темное пиво в огромных кружках. «Алари-ри-ха-ха», – громко и не в такт подпевал оркестру за соседним столом пьяный краснощекий немец, размахивая своей салфеткой.
– И все-таки
Реми пожал плечами.
– Никто не укладывается в схему преступления лучше, чем он! – настаивал Максим.
– Отчего же? Ксавье тоже неплохо вписывается.
– Хорошо. Смотрите: Пьер знал о предстоящих съемках, Арно рассказывал в подробностях. Так?
– Так. Ксавье тоже знал, от Мадлен.
– Допустим, что Пьер хотел непременно заполучить столик любой ценой, даже ценой убийства… И он задумал это хитроумное преступление.
– Или, допустим, Ксавье, узнав правду от Мадлен, решил исполнить наконец свою угрозу убить Арно, которого он уже и так давно ненавидел, а тут еще и такой удар: его дочь – а что у него, собственно, есть, кроме дочери? – оказалась не его дочь, а Арно! И он задумал это хитроумное преступление.
– Ксавье, на мой взгляд, слишком много пьет, чтобы хорошо соображать.
– Ксавье последнее время не пил – помните, что Мадлен сказала? А для осуществления такого плана нужно не столько соображение, сколько воображение: у кого его больше? Кто мог задумать убийство на съемочной площадке – финансовый деятель или актер?
– Ну, это достаточно спорно…
– Спорить не будем. Что там у вас дальше?
– Пьер съездил на место будущих съемок и нашел подвал. План моментально сложился в его уме.
– Или в уме Ксавье.
– В день съемок Пьер приехал туда заранее и просидел в подвале до тех пор, пока не услышал «Снято!». Тут он выбрался и встретил Арно с кинжалом. Затащил тело в подвал, переоделся и ушел в дядиной куртке. Уехал на его машине и оставил ее недалеко от дома Ксавье, чтобы бросить на него подозрение. Кинжал ему не составило труда вернуть на место.
– А почему он отпечатки не вытер? – с хитрым видом спросил Реми.
– Почему не вытер? А зачем? Ведь он хозяин, он прикасается к своему оружию, это нормально, что там его отпечатки!
– Убийца кинжал мыл, причем очень тщательно. Отпечатки Пьера должны были тоже смыться! Другое дело, если убийца нарочно позаботился о том, чтобы они остались на рукояти.
– Может, Пьер просто держал его за рукоять, когда мыл?
– Допустим. Но ведь мог и Ксавье войти в гостиную через сад, в тот момент, когда там никого не было, и повесить кинжал на место.
– Потом Пьер разыграл нас всех по телефону – не он сам, а нанял кого-то, чтобы выиграть время, чтобы никто не бросился искать Арно в тот же вечер – ему нужно было еще вывезти тело с места преступления. Что он и сделал в одну из последующих ночей. Правда, непонятно, на какой машине, раз в его машине следов нет. Но ведь и в машине Ксавье следов тоже нет.
– Машину полиция ищет. Я вот думаю, не та ли это самая, которая вас пыталась сбить…
– Хм, надеюсь, что ее скоро найдут. На чем я остановился? Итак, Пьер забрал в одну из ночей тело и закопал его в саду. И очень может быть, именно его я видел ночью у Сони в саду в четверг.
– Может быть, его. А может быть, Ксавье.
– Кто-нибудь проверил, был ли Пьер в клубе в ту ночь?
– Пока еще не успели. Но проверят, конечно.
– Дальше Пьер решил, что тело надо перепрятать…
– А зачем ему было вообще закапывать тело в собственном саду? – перебил его Реми.
– А зачем Ксавье нужно было закапывать тело в саду у Пьера?
– С той же целью, с которой он мог воспользоваться кинжалом из коллекции Пьера: чтобы бросить на него подозрение.
– Зачем ему бросать подозрение на Пьера?
– Отчасти из мстительности, чтобы досадить всей семье Арно, включая Соню; отчасти, чтобы просто отвести подозрение от себя.
– Для этого хватило бы кинжала. Зачем ему было так рисковать? Он мог спокойно, без помех и свидетелей, закопать тело в том же леске возле съемочной площадки.
– А почему Пьер этого не сделал?
– Потому что… Например… Например, он торопился вернуться домой: боялся, что Соня проснется и увидит, что его нет. К тому же в саду – проще всего, яма уже готовая стояла. Погода сейчас мерзкая, он был уверен, что никто по саду разгуливать не станет. И он думал – потом перепрячет. В ту ночь, в понедельник, когда он решил перепрятать тело, он сказал, что едет в клуб. Может, он там и был, но ушел оттуда раньше, чем обычно… Он не мог предполагать, что Соня уже вернулась домой – ведь она должна была быть у меня, у постели больного, так сказать… И в доме было темно, она не зажгла свет. Он просто думал, что ее еще нет дома. Однако же Соня заметила его в саду. Он испугался, что она его узнает, и ей не ответил, но она испугалась еще больше. И когда Пьер вошел в дом, она кинулась бежать.
– Пьер, конечно, вошел в дом, это точно. Но в саду мог быть Ксавье. Он спрятался в кустах, а Соня подумала, что это ее муж, потому что она знала, что он уже приехал и прочее.
– И вот такое совпадение? – спросил недоверчиво Максим. – К дверям идет Ксавье, а входит муж?
– А почему бы и нет? – усмехаясь, спросил Реми, глядя, как Максим увлекся построением версий. – Тот, кто был в саду, шел не к дверям дома, а просто хотел исчезнуть из поля зрения Сони. Скорей всего он пробирался к выходу из сада, к воротам..
– У меня такое чувство, что вы играете со мной в какую-то игру, – проницательно посмотрел на детектива Максим. – Вы ведь не верите, что это мог быть Ксавье?
– Не то чтобы в игру… – вздохнул последний. – Мне интересно вас слушать. Мне это помогает привести в порядок собственные мысли.
– И как, привели?
– Отчасти, – уклончиво ответил детектив.
– От какой части?
Детектив не ответил, расплачиваясь по счету.
– У меня из головы не выходит та пометка в еженедельнике Арно: «Письмо Максиму», – вместо ответа сообщил он. – Что бы это значило, а?