Часы бьют двенадцать
Шрифт:
— Почему ты вернулся?
— Я хотел уйти из фирмы и уехать из Берлтона. Я и раньше говорил об этом дяде, и мы всегда из-за этого ссорились. В ту ночь я решил попробовать еще раз. Я объяснил ему, почему я хочу уехать. Дядя сказал, что, если через месяц мои намерения не изменятся, он не станет возражать.
— Ты рассказал об этом полиции?
— Более или менее.
— И рассказал, почему хотел уехать?
— Нет.
— Но мне ты расскажешь?
Марк покачал головой.
— Не думаю. Теперь это не имеет значения. Я пришел попрощаться.
Последовала пауза. Лидия посмотрела на пляшущее в очаге пламя. Она не помнила, когда плакала в последний раз, но сейчас ей очень хотелось это сделать.
— Не будь дураком! — сердито сказала Лидия. — Почему ты должен прощаться?
— Я уже тебе объяснил. Сейчас мне лучше уйти — я больше не желаю никого видеть. Ты собираешься замуж за Дики?
Появившиеся на ее щеках алые пятна имели отнюдь не косметическое происхождение.
— Зачем мне это делать?
— Он целовал тебя, когда я вошел.
— Дорогой, меня бы посадили в тюрьму за многомужие, если бы я выходила за каждого, кто меня поцеловал. Это просто невозможно.
— Тогда почему он тебя целовал?
Красивые глаза Лидии были невинными, как у младенца.
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да.
— Я обещала стать его кузиной, — промолвила Лидия.
— Что?!
Она кивнула. Ярко-зеленые глаза прикрыли черные веки.
— Двоюродной сестрой — по мужу. Дики только что приставил к моему виску пистолет. Он заявил, что, хотя просил меня выйти за него замуж одиннадцать раз, не возражает довести это число до дюжины, но если я снова отвечу нет, то больше не станет этого делать. Он по уши влюблен в Дейзи Картер и надеется, что они будут очень счастливы но дает мне еще один шанс. «Хорошо, дорогой, — сказала я. — Я отвечаю „нет“. Так что поцелуй был прощальным Ничье сердце не разбито, тем более что Дейзи вместе с любовью принесет Дики денежные мешки Картера.
— Значит, ты не собираешься за него замуж?
Ресницы снова поднялись.
— Ты что-то медленно соображаешь, дорогой. — Она подошла к нему ближе. — Ты ведь любишь меня, верно?
— Да.
— Ужасно?
— Ужасно.
— Поэтому ты и хотел уехать?
— Я думал, что ты выходишь замуж за Дики, и не мог этого вынести.
— И ты ни разу не подумал сам сделать мне предложение? Уж очень ты заторможенный. Тебе следовало попросить Дики показать, как это делается. Это не так уж трудно.
Марк молча смотрел на нее. Лидия обняла его за шею.
— Можешь попробовать, дорогой!
Спустя десять минут Айрин открыла дверь, испуганно ойкнула и застыла в нерешительности, не зная, уйти ей или остаться. Лидия, крепко держа руку Марка, промолвила со скромной гордостью:
— Все в порядке — мы помолвлены. Подойди и скажи: «Благословляю вас, дети мои». Я собираюсь с Марком на ленч в Ривер-хаус, так что можешь сэкономить на моем рационе. Поспеши с поздравлениями, иначе мы опоздаем, а ты знаешь, как тетя Грейс этого не любит.
Айрин уставилась на них, затаив дыхание, после чего совершила самую восхитительную оплошность в своей жизни.
— А я думала, это Дики!
— Как видишь, это не Дики, А Марк, — быстро отозвалась Лидия. — Можешь подумать как следует над пудингом из саго, дорогая. Я вернусь поздно, так что у тебя полно времени.
Когда они пришли в Ривер-хаус, ленч уже начался, хотя и не особенно продвинулся. Грейс Парадайн слегка приподняла брови, А Лейн поставил стул рядом с местом Марка.
Когда дворецкий подавал овощи, мисс Парадайн спросила у него вполголоса:
— Где Луиза?
— Она неважно себя чувствует, мадам, — последовал столь же тихий ответ. Рука под блюдом, с которого мисс Парадайн брала картофель, слегка дрогнула.
Она снова приподняла брови.
Никто не хотел продлевать трапезу, но из-за отсутствия Луизы процедура затянулась. Филлида и Эллиот Рей сидели в противоположных концах стола. Эллиот ел, ни на кого не глядя, и время от времени заговаривал с Марком, который отвечал невпопад. Филлида не отрывала глаз от тарелки. Ее лицо порозовело, А на губах мелькала улыбка. Заметив это, Грейс Парадайн перестала есть.
Марк и Лидия сидели рядом, не глядя друг на друга. Каждый испытывал почти пугающее счастье, которое в любой момент может быть отнято. Для Марка молчание было естественным состоянием, но если бы остальные не были так же поглощены своими мыслями, тот факт, что Лидия почти не открывала рот, не мог бы не привлечь внимание. Только мисс Силвер вела себя абсолютно непринужденно и вела приятную беседу с Албертом Пирсоном, который, однако, на сей раз говорил очень мало.
Все были рады, когда трапеза завершилась. Марк отправился звонить по телефону. Лидия вышла из комнаты вместе с Филлидой. Мисс Силвер, Алберт и Эллиот Рей собирались последовать за ними, когда мисс Парадайн, подошедшая к окнам, повернулась и неожиданно обратилась к Эллиоту:
— Задержитесь на минуту. Я хочу кое-что вам сказать.
Закрыв дверь за остальными, Эллиот спросил:
— В чем дело, мисс Парадайн?
— Я хочу знать, когда вы намерены покинуть этот дом.
Казалось, взгляд Эллиота не может стать еще более суровым, чем был до сих пор. Тем не менее это произошло.
— Я прибыл сюда по настоятельному приглашению мистера Парадайна, А задержался по просьбе Марка, — ответил он. — Возможно, я останусь до похорон. Это все?
— Вы должны уехать. Вы здесь нежеланный гость.
— Я не ваш гость, мисс Парадайн.
Краска залила ее бледное лицо.
— Неужели вам не жаль Филлиду?
— А вам?
— С вашей стороны это дерзость!
Марк рассмеялся.
— Боюсь, мы не можем быть вежливыми и грубыми одновременно. Вежливость не позволит вам выгонять меня из дома Марка. А если мы прибегнем к более удобному варианту и будем говорить то, что думаем, то ведь и мне найдется, что сказать. Хотите это выслушать? Или мы снова станем хозяйкой и гостем?
Все еще покрасневшая от гнева мисс Парадайн направилась к двери, но внезапно повернулась и прислонилась к косяку. Ее лицо вновь побледнело.