Часы любви
Шрифт:
Грейс нашла домик легко, ее словно вела за руку фея. Она добралась до рощицы посреди леса – той самой, что укрывала коттедж, – когда последние солнечные лучи еще пробивались сквозь плотный полог переплетенных ветвей. Густой моховой ковер укрывал лесную землю. Один раз побывав в старому лесу, Грейс сразу поняла, почему ее кельтский народ так любит сказку.
От домика ее отделял древний мостик, построенный из корявых, окаменевших бревен. Под ним распевал, журчал на гладких камнях ручей. В домике напротив уже горела свеча, и Грейс заволновалась,
– Кто идет?
Голос заставил Грейс замереть на месте. Жуткий скрежет нисколько не напоминал голос ее сестры.
– И кто же это у нас?
Раздался он снова. Злобный, противный, скрипучий… словно кто-то водил ногтем по шиферной плитке.
– А ну, говори, иначе не пущу на свой мост.
Грейс поглядела вниз… глубоко, туда, где под мостом бежал ручей. Там в сырой тени стоял маленький тролль – ростом не выше былинки пырея, на нем были залатанные штаны, короткие остроносые сапоги и жалкая грязная курточка, некогда пошитая из лучшего бархата, а теперь помятая и перепачканная. Тролль выглядывал из самой тьмы, бледный нос прыщом торчал на лице, жесткие черные волосы падали на злобные поросячьи глазки.
Девушка прокашлялась, чтобы скрыть страх.
– Я… я – принцесса Грейс. Я пришла проведать свою сестру Скию, живущую в этом домике.
– Это она твоя сеструха? – пухлый большой палец ткнул в сторону коттеджа.
– В самом деле, – кивнула Грейс. – Чтобы повидаться с ней, я пришла издалека.
– Ежели она и впрямь твоя сеструха, значит, тебе не перейти мой мост.
К отчаянию ее, злобное создание скрестило на груди руки, задиристо задрав кверху противный маленький подбородок.
«Значит, тебе не перейти мой мост», – повторила она про себя его слова. Этот крохотный тролль похож на капризную старуху.
– А откуда ты возьмешь силу преградить мне путь? Ты же чуть выше моего колена, – она подавила смех.
В ярости тролль запрыгал на месте, расплескивая воду своими крохотными сапожками.
– Тебе не перейти через мой мост! Тебе не перейти через мой мост! – вопил он.
Грейс подобрала юбки и сделала шаг. Мост застонал под человеческим весом, явно чрезмерным для него. Она сделала еще один шаг и еще. Противоположный берег и домик ее сестры чуть приблизились. Под мостом, издавая зловещие звуки, тролль рылся в каком-то ящике, словно чего-то разыскивая. Должно быть, он отыскал нужную вещь, потому что Грейс вдруг услышала противный смешок.
Оказавшись на другой стороне, она ступила на землю и побежала. Она как будто бы слышала топот сотни крошечных ног, преследовавший ее, однако не стала обращать на него внимания. И только когда что-то уцепилось за ее подол и, царапаясь коготками, залезло на ее плечо, Грейс не выдержала.
Повернув голову, с визгом она обнаружила возле своего лица крысу – огромную и уродливую. За ней торопилось целое крысиное войско; гадких тварей было столько, что они валились с моста в мелкий ручеек. Хохот тролля зловеще звенел в ее ушах.
– Помогите! Помогите! – закричала Грейс и побежала к домику. Она забарабанила в дверь и, когда та отворилась, влетела внутрь вместе со всеми крысами, даже не потрудившись хоть что-то сказать сестре, которую не видела столько лет.
– Грейс! – воскликнула Ския, бросившись к ней навстречу с распростертыми объятиями. Крысы почему-то совсем не смущали ее.
– Ския… – простонала Грейс, протягивая к сестре ослабевшие руки.
Ския прижала ее к себе, и крысы посыпались с головы и плеч Грейс.
– Пойдем к столу, ты расскажешь мне о доме. – В обращенных к младшей сестре глазах Скии сверкали слезы, однако Грейс ожидала не такой встречи. Ничего не говоря, она смотрела, как Ския освобождает место на столе, как ставит глиняный кувшин и блюдо, полное сладких печений.
Грейс казалось, что все это снится ей. Крысы проникали в открытую дверь, но когда одна из них, пробежав по ее ноге, заторопилась к печенью, девушка взвизгнула.
– Крысы! Крысы! Ну почему он всегда присылает крыс! – всплеснула руками Ския и взяла в руки мерзкую тварь, как раз собравшуюся перекусить. Она подняла грызуна, внимательно поглядела на него, потом окинула взглядом комнату. Грейс тоже посмотрела и содрогнулась при виде сотен серых и бурых крыс, немедленно бросившихся по всем углам и ящикам. – Ой, какая досада! Ну, он мне заплатит!
Ския щелкнула пальцами. Крысы вдруг превратились в ослепительно белых голубок. Птиц были сотни. Хлопая крыльями, они вылетали в окна и дверь, разбрасывая повсюду игравшие радугой перья. Ския смахнула этот снежный покров со стола и пригласила Грейс сесть и подкрепиться.
– Расскажи мне о доме. Как там мать и отец? – спросила Ския.
В ушах Грейс еще отдавалось воркование оставлявших домик голубок.
– Ския, а ты теперь действительно ведьма? – спросила она с трепетом.
Боль и растерянность исказили прекрасное лицо Скии. Опустившись рядом с сестрой за стол, она едва слышно шепнула:
– Да. Я стала ведьмой. А владеть магией – значит всегда быть обособленной от людей.
Она взяла руку Грейс и тихонько пожала ее. Горькие слова сестры отдались в самом сердце Грейс:
– А как хотелось бы мне быть с ними.
Гриффин О'Руни наконец обрел дом. Он получил теплую сухую постель, – впервые с тех пор, как безумие несколько лет назад поразило его, – его кормили еще три раза, вкусно и сытно, в кухне замка в компании прочих слуг, которых было столько, что он даже не успевал поговорить с каждым. По утрам, когда старик просыпался, Фиона кормила его завтраком возле пылающего очага.
– Тепло полезно костям, – сказал он Фионе, раскатывавшей тесто на мраморной крышке кухонного стола.
Служанка рассеянно улыбалась. Никто в замке не принимал старика всерьез. Но даже посудомойки считали, что лучше пусть Гриффин сидит на кухне в тепле, чем бродит, пугая всех, по кладбищу.
– Сегодня мне нужно поговорить с господином, – важно объявил Гриффин.
– Ах, хозяин сегодня занят, мистер О'Руни. Наверно, я сумею прислать сюда Томми Джеймса, чтобы вам было с кем поговорить. Ну-ка, а где я видела в последний раз этого мальчишку? Кажется, он помогал на конюшне.