Часы от президента
Шрифт:
Зрителям дали возможность немного полюбоваться на Президента и выслушать из его уст пару общих тягучих фраз.
А потом снова пошел закадровый комментарий:
«Борис Ельцин вручил ряду журналистов высокие награды за личное мужество, проявленное при выполнении профессионального долга…»
— Вон, гляди! — Впился глазами в экран Владимир Александрович.
— Вижу… Вылез, сволочь.
Алексей Самошин действительно стоял одним из первых, между директором крупнейшей российской телекомпании и какой-то старушкой в черном кружевном платке.
«Медаль ордена „За заслуги перед Отечеством“, которой посмертно награжден оператор Виктор Гвоздюк, получает его мать…»
Старушка вышла вперед и заплакала.
— Сейчас нашего покажут.
Точно. Камера с чувством запечатлела трогательное рукопожатие Бориса Николаевича и улыбающегося счастливца:
«За выдержку и стойкость, которые помогли достойно вынести тяготы и ужасы бандитского беспредела, тележурналисту Алексею Самошину вручаются именные золотые часы от Президента Российской Федерации!»
Крупно: коробочка, белый атлас, циферблат и пластинки браслета. Комментатор чуть не захлебнулся от восторга, но на экране уже показывали следующего героя…
— «Ролекс», наверное. Или «Омега».
Голос сидящего напротив здоровяка вывел Владимира Александровича из оцепенения:
— Что? Прости, не расслышал.
— Думаю, дорогая вещь эти часики.
— Дорогая… Выпить нету больше?
— Сейчас принесу, — подполковник по имени Женя уже поднимал свое крупное, тренированное тело из-за стола.
— Ладно, сиди. Не стоит, — вздохнул Виноградов…
ЭПИЛОГ
Машина плавно сбавила ход и прижалась к поребрику.
— Выходим?
— Да, здесь. — Молодой человек в светлом, почти до пят, плаще оказался на тротуаре раньше Самошина и даже успел помочь журналисту открыть дверь:
— Прошу!
— Спасибо, — «девятка» с неприметным номером сразу исчезла в направлении Артиллерийского музея, и мужчины остались вдвоем на набережной:
— Место красивое. Одно из моих любимых в городе…
Справа была Стрелка Васильевского острова, а за серой и неподвижной рекой таял в дымке Зимний дворец. Бурые от времени бастионы Петропавловки, шпиль, дебаркадер…
Самошин вдохнул прохладный запах Невы и поинтересовался:
— Вы сами питерский? Или оттуда?
Спутник вместо ответа ещё раз внимательно огляделся. И не обнаружив ничего подозрительного, приказал:
— Идите вперед до мостика. Я сразу за вами.
— Послушайте, к чему все это?
— Конспирация, — улыбнулся мужчина в плаще.
— Да, понятно. Но мы же битый час петляли по городу! Дважды пересаживались… И вы сами говорите, что «хвоста» нет, верно?
— Верно.
— Тогда уж проще было сразу отдать деньги — и все!
Собеседник пожал плечами:
— Не знаю. Мое дело — обеспечить скрытность и безопасность встречи. А потом уж разбирайтесь…
Мужчина в плаще догнал Самошина только за полосатой будкой контролера.
— Куда теперь? — Обернулся журналист.
— Пойдемте.
Дальше они двинулись вместе.
— Серьезно работаете.
— Иначе нельзя. Мы же не цветами торгуем, верно?
— Верно, — не мог не согласиться Самошин. — Я, кстати, потому сразу и не поверил, что вы от них.
— А теперь? — Поднял бровь спутник.
— После того, как человек показал записку, ту самую… Кстати, знаете, что майор Виноградов ушел из ментовки? Он у нас адвокат! В городской коллегии.
Мужчина без интереса посмотрел на журналиста:
— Я не знаю, кто такой Виноградов. Я вообще, чем меньше знаю, тем лучше сплю. Понимаете?
— Нет проблем! — Пожал плечами Самошин и мысленно выругал себя за излишнюю разговорчивость.
Спутники прошли уже метров сто вдоль канала, и ряд серо-зеленых пушек и разной военной инженерии перед музеем оказался у них по левую руку, чуть впереди.
Самошин завертел головой:
— Странно, народу нет почти.
Действительно, на встречу мужчинам попались только влюбленная парочка, юнец в драных джинсах и семья с детской коляской.
— На этой стороне мало кто гуляет. Все туристы там, у собора или в Алексеевском равелине.
Журналист с интересом посмотрел на собеседника:
— Да, пожалуй… Нам сюда?
У Самошина не оставалось никаких сомнений, что человек в плаще ведет его к вертолету, замершему посреди вытоптанной тысячами ног и колес площадки.
— Это что, экскурсионный?
— Совершенно верно.
— Знаю. Наши снимали недавно про них. Говорят, что…
Журналиста опять начала одолевать болтливость. Так бывало обычно, когда он чувствовал неуверенность в себе — и даже не страх еще, а только приближение страха.
Мужчин заметили — бело-голубая винтокрылая машина утробно взвыла и начала проворачивать лопасти.
В этот момент они как раз поравнялись с рекламным щитом, призывающим всего за несколько долларов совершить получасовой облет города на Неве.
— Для иностранцев в самый раз, а нашим вообще-то дороговато…
Желающих прокатиться на вертолете видно не было. Тем более, что половину щита прикрывал листок с текстом по-русски и по-английски: «Извините, сегодня осуществляются только технические рейсы».