Часы Судного дня
Шрифт:
Вынырнул уже заполночь. Что-то с чем-то провязалось, что-то нет, но, в целом, картинка есть. Кейс прикидочный, «для общего понимания», так что пока достаточно. Захотят уточнений — их есть у меня. Не захотят — нашим легче. Жена уже тихо сопела в две дырочки, дочка, набегавшись за день, давно спала без задних ног — ну и мне пора. Вполз тихонько под одеяло, жена, не просыпаясь, обняла и уткнулась носом в плечо. Не, дорогая, хрен им всем. Мы прорвёмся.
Прорываться начал прямо с утра. Отправив жену на работу оформлять отпуск, начал создавать информационные паттерны, облегчая задачу потенциального мониторщика, который будет работать по мне. Как работает бигдата не знает никто, но как работают
Среди конспирологов всех мастей считается общим местом, что вести соцаккаунты — сдавать себя системе с потрохами. Так вот, это не так. Не вести соцаккаунт гораздо подозрительнее. Вообще, если хочешь, чтобы система считала тебя за пустое место — делай то, что делают все. Нельзя выбиваться из статистической нормы. Поэтому у меня, разумеется, были умеренно активные площадки в ФБ, ВК, «Твиттере» и «Инстаграме». Конечно, средний пользователь должен иметь ещё и аккаунт в «Одноклассниках», но с этой помойки меня уж слишком сильно тошнило. Ничего, лёгкие флюктуации в пределах нормального поля распределения — это даже хорошо. В ФБ и ВК я постил бытовые заметки, рассуждения о нравах современников, ценах и качестве товаров и прочий ровный жизненный фон. Иногда дозировано добавлял политики, в нужный момент подхватывая самые растиражированные глупости в духе «ах-ах, доколе» — совсем игнорировать это тоже ненормально. В конце концов, люди, придумывающие то, что обыватель считает политикой, тоже не зря стараются, надо уважать их тяжёлый труд.
В «Твиттер» — афоризмы и милых котиков, в «Инстаграм» — фото смешных вывесок, ребёнка и еды. То есть, тщательно поддерживаю среднюю по больнице температуру. При этом у меня, разумеется, в том же ФБ «рабочие» аккаунты, причём созданные через прокси в разных странах, но я тщательно слежу, чтобы никаких пересечений не возникало даже случайно. Не для того, чтобы обмануть систему — её не обманешь, — а для того, чтобы иметь нормальный социальный фон с точки зрения стороннего наблюдателя.
Зачем? Вот так сразу и не ответишь. До сего момента у меня, в общем, не было повода что-то скрывать. Пожалуй, дело в том, что, если ты знаешь, как работает система, то учитываешь это уже в фоновом режиме, оценивая каждый свой электронный след с учётом этого знания. Это, наверное, можно сравнить с кино. Можно изображать матроса, видя вокруг себя вместо моря зелёный фон для компьютерного рендеринга, но страдать при этом от морской болезни дано не всякому. Когда ты точно знаешь, почему и зачем созданы социальные сети, вести себя в них естественно уже не получается.
Впрочем, это отнюдь не мешает их при случае использовать. Вот и я закинул удочку — написал проникновенный пост на тему «Как мы хотим дачу», про непереносимость перспектив ещё одного лета в душном городе и нашем стремлении немедля облагодетельствовать собой комаров где-нибудь в окрестностях. Получил положенное количество лайков, полдесятка тупых комментов от тех, кто имеет мнение по любому поводу, полайкал ответно эти комменты, предсказуемо узнал, что дача отстой для даунов и пенсов, поаплодировал тем, кто поспешил зачем-то сообщить о своих планах на лето, отряхнул брызги презрения от тех, кто не согласен проводить лето в этой стране, а претендует не меньше, чем на Мальдивы, хотя едет почему-то в Турцию. Нейтрально поотвечал им — с кем-то пошутил, с кем-то поспорил. В общем, аккуратно имитировал активность, чтобы алгоритмы «Фейсбука» держали тему повыше в выдаче — пока её не увидит тот, ради кого она и создана.
Поскольку люди обычно вполне предсказуемы, то уже через час, который я провёл в тщательном гуглении таких запросов, как «дача в… области», «оформление дачных участков», «услуги кадастрового учёта» и так далее, я дождался нужного комментария: «Тю, так давай я тебе свою продам!» Это был именно тот человек, на реакцию которого я и рассчитывал. Конечно, я мог ему просто позвонить или стукнуться в мессенджер,
Один мой приятель как-то в угаре эскапизма и под влиянием родноверческой ереси купил дом в полумёртвой деревне. Отдавали его недорого, дом был относительно неплохой, порыв к природе был силён… Места для «подумать» в схеме не нашлось. Если там жить всегда — то чем заниматься? Если ездить как на дачу — далеко, неудобно и дорога грунтовая. А если зомби-апокалипсиса дожидаться, как приятель планировал, то быстро надоедает. Ему надоело за год, но он успел поправить крышу, сделать вместо колодца насосную скважину, переложить печку и развести коз. Коз потом пришлось отдать — резать у горожанина рука не поднялась, всё остальное осталось. Будущее «родовое имение» постепенно вернулось во мрак запустения и хаос заброшенности. С тех пор он мечтал от него избавиться на любых условиях, но желающих не находилось. Он просто не мог не предложить его мне, хотя бы в полушутку.
А я вдруг взял и согласился.
Не веря своему счастью, приятель развернул бурную деятельность. Сначала торговался как чёрт, но потом признал, что вернуть своё — уже хорошо. Париться формальностями он не хотел: «Да зачем тебе эти бумажки, бери ключи да заезжай», но мне был нужен договор и оформление через БТИ — это хороший, жирный, недвусмысленный след. И это основание для неплановых расходов, которые у меня, несомненно, будут. Вывести хороший кусок бюджета в нигде не учтённую наличку — это бесценно. Тем более что приятель мой, убеждённый антигосударственник и криптоманьяк, карточками принципиально не пользовался. Я легко договорился с ним поставить в договоре купли-продажи сумму в два раза большую — объяснив заначкой от жены. Трижды разведённый приятель не мог упустить повод позлорадствовать на тему: «Ага, я говорил, что все они такие!» и охотно согласился прикрыть меня своей мужской солидарностью.
Теперь в мире электронных следов всё сходилось — я снял почти все невеликие накопления с резервной карты и отдал их за дачу. Поступок по-житейски глуповатый, но вполне в пределах бытовой нормы. На самом деле я отдал половину, остальное ушло в кэш, который точно пригодится.
Нормальный деревенский пятистенок, обшитый по срубу досками и крытый оцинковкой, уходящий вдаль заросший матёрым бурьяном огород, большой, обитый рубероидом, деревянный сарай, пяток одичалых старых яблонь, заросли вишни-самосейки. Всё это обнесено косым штакетником, обжито мышами, кротами и муравьями, и всё это теперь наше.
В деревеньке на два десятка домов заселены три — чета престарелых колхозников-пенсионеров, бодрый военный отставник возраста к 60-ти и одинокая бабка вида настолько замшелого, что вообще непонятно, чем жива ещё. Военный отставник гнал самогонку и изображал из себя фермера, но в основном, как и все тут, жил на пенсию. Он единственный проявил какой-то интерес к тому, что дом, удачно стоящий на отшибе, обрёл нового хозяина, но, когда убедился, что я не интересуюсь регулярными поставками самогона, то разочарованно отстал.
Теперь мы вели странную жизнь. С утра я брал жену и дочку, ехал с ними в гипер, где закупал продукты, оттуда в гараж, там закидывал их к башне, а сам ехал на УАЗике на эту чёртову дачу, увозя в кармане телефон жены. С трудом кое-как очистив от пыли и мышиных говен веранду, садился там работать, вылавливая паршивенький триджи-интернет с поднятого на крышу роутера. Работать на ноутбуке и слабой сетке было неудобно, но, в принципе, возможно. Медиаконтент мне не нужен, а для данных пары мегабит хватает. Больше напрягал маленький экранчик вместо привычных трёх мониторов, ну да тут уж не до жиру. Больше ничего на даче не делал, только фотографировал виды с геотегами для «Инстаграма» — обозначал, так сказать, присутствие. Для электронного следа этого, по моим прикидкам, было достаточно. Увидеть, что в доме не сделано ничего, кроме помытых снаружи окон и веранды, не заходя в него невозможно, а заходить некому.