Часы

Высокий деревянный комод доходил Вере почти до подбородка. Он стоял в комнате на самом видном месте и был застелен кружевными салфетками, на которых ютились пожелтевшие старинные фотографии в резных рамках.

Каждый из четырёх ящиков комода украшала потемневшая от времени резьба. Такая разная на каждом из них, она загадочно переплеталась в единую картину и создавала вокруг комода особый ореол таинственности.

Вера знала, что самое интересное (для неё) дедушка хранит в самом верхнем ящике. Каждый раз, когда она пыталась выпытать у дедушки отчего ж он так высоко всё попрятал, дедушка хитро подмигивал и задорно отшучивался:

– До больший тайн тебе ещё дорасти надо.

Ещё прошлым летом Вера даже заглянуть туда без табуретки не могла, а сейчас она поняла, что и так справится. Вот только бы открыть.

Вера, по привычке, упёрлась ногами в пол перед комодом и со всей силы потянула верхний ящик на себя за два кованых кольца. Ящик, как и раньше, неохотно пополз на неё, и ей пришлось продолжать его тянуть, пока он не открылся на треть.

Ящик не был поломан или перекошен, он не застревал в пазах, а просто был очень тяжёлым для тонкой и хрупкой девочки.

Вера встала на цыпочки и заглянула через край – часы были на месте. Там, где она их оставила прошлым летом.

Часы молчали. Так же как и при первой их встрече.

– Привет, – поздоровалась она со своим старым другом. – Пора просыпаться.

То ли дерево качнулось за окном, то ли облачко отплыло в сторону от солнца, и на серебряную полированную крышку часов прыгнул озорной солнечный лучик – вспыхнул ярким бликом и исчез. Вере показалось, что часы потянулись и улыбнулись ей. Она улыбнулась в ответ и взяла их в руки. Тонкая серебряная цепочка соскользнула с маленькой детской ладошки и, мерно покачиваясь, полетела за Верой к удобному креслу у окна.

Вера забралась в кресло с ногами. Немного поёрзала, устраиваясь поудобнее, и открыла крышку часов. Восемь часов, пятнадцать минут, сорок две с половиной секунды – часы остановились вскоре после того, как Вера убежала на автобус домой.

Вере всегда было интересно заводить часы и смотреть на стрелки. Улыбаясь, она начала крутить колёсико и увидела, как её друг оживает на глазах: сначала он расправил плечи и помахал ей руками (всеми тремя), а затем и отчётливо стало доноситься биение его сердца: тук-тук-тук…

Вера справилась с заводом. Настроила стрелки. Закрыла крышку и положила часы в самый надёжный внутренний карман куртки (мама ей даже змейку туда для этого пришила), обулась и выбежала во двор.

На дворе было двенадцатое октября. Не совсем уж и лето, ну и ладно. Осенью они ещё вместе ни разу не гуляли.

– Пап, я на пруд! – крикнула она, пробегая мимо отца, который чинил какую-то бочку во дворе, и выбежала в распахнутые ворота на улицу. Где-то сзади донеслось привычное «Возвращайся до темноты!», но Верины мысли уже утекали в вон тот узкий переулок за красным домом – кратчайший путь до пруда – и безудержно влекли её за собой.

До переулка Вера домчалась в считанные минуты, но потом пришлось перейти на шаг и остановиться. Разбитая бетонная тропинка, по которой она бежала вдоль домов, здесь резко обрывалась и упиралась в неведомо кем построенную каменную арку. Наверное, арку древних ворот… Крепостной стены древнего замка… Но замок был настолько древним, что никто из местных жителей и не помнил, как он выглядел. От арки в обе стороны тянулась высокая каменная стена, поросшая мхом и плющом, и пряталась за стенами одноэтажных домов посёлка.

Все так привыкли к этой арке, что даже её и не замечали. За ней никогда не строили никаких домов, а к пруду мало кто ходил. Кому нужен маленький мутный пруд, к которому и не подступишься из-за заиленных берегов, поросших травой и камышами? Ведь рядом есть широкая чистая река с песчаным берегом.

Вера несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и запрокинула голову, разглядывая арку: в голубом небе, прямо над серо-зелеными мшистыми камнями, плыли белые облака. Арка ей показалась кормой старинного корабля, который плывет в безбрежном океане.

Вера нащупала часы в нагрудном кармане – они мерно постукивали, будто качаясь на волнах.

Сколько она так простояла, Вера и не знала, но часы в кармане затикали быстро-быстро, и она поняла, что пора идти.

Вера, затаив дыхание, шагнула под каменный свод. Вынырнув с другой стороны широкой арки, наконец отдышалась. Ей всегда нравилось представлять, что мир за аркой – это совершенно другой загадочный мир, в который можно попасть лишь затаив дыхание.

Вера оглянулась: по эту сторону арки по небу плыли всё те же белые облака, всё так же тихо шуршал ветер в кронах зелёно-золотистых деревьев, всё так же ласково пригревало утреннее осеннее солнце… Вот только теперь вокруг витало необъяснимое ощущение тайны.

Вера неспешно шла по узкой каменной мостовой и совсем не смотрела под ноги. Зачем? На ней никогда не встречала она ни травинки, ни камушка. Это было одно из немногих мест, где можно просто идти, задрав голову, и разглядывать небо сквозь переплетение жёлто-зеленых, красно-оранжевых и бордово-малиновых крон деревьев, вдыхать хвойный, тёрпкий и прелый осенний воздух и ничего не бояться.

Вдруг Вере померещился какой-то красный огонёк слева. Часы у сердца затикали быстрее и успокоились лишь тогда, когда Вера повернула голову в нужную сторону. Огоньком оказались причудливые красные цветы, которые напоминали короны из узких и длинных самоцветов. Вера достала и открыла часы – секундная стрелка немного дрожала, будто топталась на месте и не хотела идти дальше…

Насколько Вера любила цветы, настолько она не любила их срывать – ей всегда становилось грустно смотреть на то, как они медленно, но неотвратимо чахнут и увядают. Но сегодня друг ей подсказывал поступить иначе. Вера достала из кармана свою любимую жестяную коробочку для сокровищ и развернула небольшой лоскуток зеленого бархата. Она сорвала два цветочка на короткой ножке, бережно завернула их в бархат и сложила в коробочку. В воздухе запахло приключениями! И Вера, весело пританцовывая, направилась дальше по дороге к пруду.