Часы
Шрифт:
Возле большого куста шиповника часы ускорились ещё раз – Вера положила в коробочку две красные ягоды. Вскоре к ним присоединились и два жёлудя.
Почему всего по два? По одному – как-то мало, а по три – много места занимает в коробочке.
За поворотом дороги показалась зелёная гладь пруда, и Вера ускорила шаг. Но тут, откуда ни возьмись, ей на голову приземлился рыже-зелёный каштановый лист. Вера остановилась. Лист соскользнул с головы и мягко опустился на брусчатку у её ног.
«Красивый какой, – подумала Вера, – похож на перья жар-птицы».
Вера подняла лист, а под ним оказался белый овальный камешек с чёрными прожилками, похожими на ветки дерева – зимнего дерева, без цветов, листьев и плодов. Камешек отправился в карман юбки, а Вера скорее побежала к пруду, размахивая разноцветным листом. Вдруг ей показалось, что она может куда-то опоздать.
Каменная дорога упиралась в небольшой деревянный пирс, немного покосившийся от времени, но всё ещё довольно крепкий и устойчивый.
У пирса стояла позеленевшая деревянная лодка, в которой что-то раскладывал Верин сосед.
– Виктор Степанович! – крикнула Вера прямо на ходу. – Подожди-и-ите меня!
Виктор Степанович поднял голову и уставился над подбегающую девочку.
– Тише, тише, – проворчал он, когда Вера подбежала к лодке и остановилась отдышаться. – Всю рыбу распугаешь.
– Извините… Здравствуйте… – прошептала Вера, а потом быстро добавила: – А вы на рыбалку? А можно с вами?
– И тебе здравствуй. Плавать умеешь? Кричать и шатать лодку не будешь?
– Умею, – просияла Вера. – Буду сидеть тихо-тихо и совсем вам не помешаю.
– Тогда залазь. Но смотри, я к берегу не скоро причалю, заскучаешь ещё…
Виктор Степанович помог Вере забраться, отвязал верёвку и оттолкнул лодку веслом от пирса, после чего та плавно заскользила к середине озера, подгоняемая еле слышными шлепками вёсел о воду.
Вместе с лодкой по пруду скользили белые облака и потемневшие от воды листья.
Поначалу Вере было очень интересно наблюдать за приготовлениями Виктора Степановича, разглядывать рыболовные снасти и даже пытаться высмотреть серебристых рыбёшек в тёмной воде. Но шло время: рыба всё не клевала, лодка никуда не двигалась, смолкли птицы, и даже ветер куда-то пропал. Солнце по-прежнему ласково согревало и навевало дрёму.
Вера и не заметила, как свернулась калачиком на скамейке и задремала. Когда она очнулась, то обнаружила, что Виктор Степанович перебрался на дальнюю сторону пруда (где она никогда не бывала) и всё также зорко следит за двумя удочками. Вера села на скамейке и потёрла глаза.
– Проснулась? – усмехнулся Виктор Степанович. – Кушать будешь? Мне жена пирожков с капустой с собой напаковала и чая.
Вера энергично закивала головой, и вскоре она уже грызла ещё теплый румяный пирожок, запивая его горячим чаем из кружки.
– Большое спасибо, – поблагодарила Вера за полдник и принялась опять устраиваться поудобнее на скамейке.
– Ты так себе все бока отлежишь. Прогуляться не хочешь? Могу тебя высадить вон на том пирсе, а через часик забрать.
Вера оглянулась и посмотрела, куда указывал Виктор Степанович. Оказалось, что у пруда имелся ещё один деревянный пирс с противоположной стороны. Берег вокруг пирса казался голым: ни камышей, ни кустов. У самого берега, над невысоким обрывом, росли лишь одинокие деревья и спускали свои оголённые корни прямо к воде. От пирса начиналась узкая каменная дорога, как две капли воды похожая на ту, по которой Вера пришла к пруду. Дорога ныряла в лес, карабкалась на пригорок и исчезала за ним. Вере даже на миг показалось, что кто-то взял большое ведро воды, вылил его посреди дороги, и на том месте образовалась большая лужа, то есть пруд.
Конец ознакомительного фрагмента.