Чайка Алексеевна
Шрифт:
А в это же время, в голове Чайки пролетела мысля, «Крутая всё таки тачка у леприкона. Нее, он точно не лилипут и не карлик, просто маленький мужчина-лепрекон», – так решила назвать его Чайка. «Надо бы затестить его тачку, не всё же ей кататься на ниве Петькиной», – решила она.
Ярбол протянул ей визитку и попросил созвониться с ним к выходным. На визитке золотыми буквами было написано «Король рынка». Его жена и дети к этому времени должны были покинуть столицу и отправиться с свой горный аул. Значит Ярбол становился вновь свободным от семейных обязательств.
Ярбол Варфоломеич влюбился, а
– Ну я теперича не то, что давеча, – смеясь рассказывала она друзьям за гаражами. Встречи с ними уже стали не такими частыми, так как они с Ярболом почти не расставались…
Глава 4. Эдуардыч
Жизнь Чайки в корне изменилась с появлением Ярбола. Она переехала в элитный для Капотни жилищный комплекс, в котором Ярбол снимал просторную трешку.
Ярбол Варфоломеич уезжал на работу, а Чайка большую часть времени проводила дома, каждый час выходила на балкон покурить. ЖК Капотни имело балконы которые были расположены очень близко друг к другу, настолько близко, что соседи могли просто пожать друг другу руку. Балконы этого ЖК выходили на автомагистраль.
Соседом Ярбола был бизнесмен Эдуардыч. Жизнь Эдуардыча была полна ярких красок, занимательных историй родом из 90х, а главным запахом его жизни был перегар. К своим 55 годам он имел ряд заболеваний, вызванных употреблением алкоголя, больную печень и отказывающие почки, которые требовали пересадки. Но Эдуардыч был непоколебимым человеком, начинал своё утро с того, что вставлял трубочку в бутылку дорогого виски и посасывая выходил на свой балкон. Напевая «Надя Наденька Надежда», вспоминая о своей жене. По пути к балкону, он останавливался у комода, брал в руки рамку с фото, на котором был изображён его любимый пёс Сэмик, нежно целовал фотографию, прижимал её к груди, снова целовал, ставил на место и направлялся на балкон, посасывая виски. Надежда и Сэмик были в полном здравии, но жили за городом, в частном доме, вдали от Эдуардыча. Как говорила Надежда,
– Когда я рядом с Эдуардычом, он даже сам с кресла встать не может, зовёт меня на помощь, вот как я его избаловала. А то от лежания у него могут образоваться пролежни, пусть теперь шевелится.
С высоты 10 этажа он смотрел на дорогу и внимательно, словно гиена следящая за добычей, провожал взглядом мотоциклистов. «Хрустики», «мои почечки», ласково называл Эдуардыч мотоводителей и ждал свою очередь на пересадку, потягивая вискарь и посещая процедуры гемодиализа.
– Если вы продолжите употреблять алкоголь, вы долго не протянете, – твердили врачи.
– Нихуя они не понимают, всё у меня хорошо, сейчас почки мне пересадят и в Сандунах выпьем с тобой, Варфоломеич, – делился радостным ожиданием Эдуардыч, встречая Ярбола на балконе.
Вообще Эдуардыч любил спорить с врачами, на последнем приёме, доктор посоветовал Эдуардычу найти хобби, этот совет его возмутил и он в привычном, спокойном тоне ответил,
– У меня есть хобби, я люблю выпить.
– Тогда я вам не помощник, – развёл руками доктор.
– Тогда вы мне не советчик, – закончил диалог Эдуардыч и покинул кабинет лечащего доктора. Вышел на улицу, достал из внутреннего кармана куртки дорогой виски и отпил из горла.
Каждое утро Чайка Алексеевна и Эдуардыч встречались на балконах. Эдуардыч предлагал Чайке виски.
– Спасибо Эдуардыч, я так рано не пью, – отвечала Чайка, предлагая в ответ сигарету.
– Я не курю. И ты бросай, вредит это здоровью, – говорил он, смотрел задумчиво вниз и подносил трубочку к губам.
Они беседовали, но как только раздавался звук мотора мотоцикла, Эдуардыч замолкал и следил, вскоре Чайка начала делать то же самое. А ещё позднее, выходя на балкон вместо доброго утра, Чайка интересовалась,
– Хрустики были?
Глава 5. Ярбол, доллары, вотяк
Продав кое-что, Ярбол решил вырученные деньги обменять на доллары. Единственный человек, кому Ярбол мог это доверить был – Эдуардыч. Варфоломеич, вытирая пот со лба подошёл к краю балкона, оглядываясь по сторонам, изучив обстановку и не найдя ничего подозрительного, шёпотом окликнул Эдуардыча.
– Что ты ныкаешься, Варфоломеич? – громко спросил Эдуардыч, посасывая виски и отвлекаясь от изучения автомагистрали.
– Тихо, не кричи! У меня к тебе важное дело, – прошептал Варфоломеич, вновь оглядываясь по сторонам.
– Ну, говори, – сказал скучающе Эдуардыч и вновь вернулся к своему занятию-охоте на мотоциклистов.
– Подойди ко мне поближе! Дело-то важное и секретное! – прошептал Ярбол, одной рукой держась за перила балкона, а другой вытирая пот со лба, который выдавал его волнение. Раздался звук мотоцикла.
– Ща, тихо! – Эдуардыч поднял палец, показывая, что Ярболу надо помолчать, и замер в ожидании мотоциклиста. Мотоцикл пронёсся.
– Живучий гад. Что у тебя за дело? Убил кого-то чтолЬ? – вновь громко оповестил всех соседей Эдуардыч и подошёл ближе.
– Типун тебе на язык! – воскликнул Ярбол, и продолжил чуть тише, – а что ты и это самое даже решить можешь? – спросил Ярбол, переваливаясь через ограждение, чтобы ещё больше сократить дистанцию между ним и Эдуардычем.
– Ярболка, что за дело? – проигнорировал он вопрос соседа.
– Эдуардыч, я продал кое-что за рубли, обменять на валюту надо! – громко шептал Ярбол. Эдуардыч театрально ахнул.