Чайка ? принцесса с гробом. Книга 12
Шрифт:
Ради чего он родился?
Ради чего он жил?
Тору все опостылело. Он проживал дни бесцельно, нигде не работая.
И тогда ему… повстречалась девушка по имени Чайка.
В ходе событий, которые им довелось вместе пережить, Тору узнал несколько фактов.
Первый — что она собирает разделенные на части «останки» отца.
Второй — что ее отец был императором Газом, некогда ключевой фигурой долгой войны.
Третий — что существует организация под эгидой нескольких стран, пытающаяся
Четвертый — что, если ей удастся стать законной наследницей и восстановить Империю Газ, мир может снова вернуться в эпоху войны.
И так далее.
Тору воспринял их с радостью.
Война была ему по нраву.
Его куда больше устроила бы военная пора, нежели этот спокойный мир, в котором ему нет места. Присоединившись к Чайке, которую наверняка сопровождали бы конфликты и потасовки, он смог бы распрощаться с праздными днями, притуплявшими его умения.
Таким образом, Тору на пару со своей сводной сестрой-диверсантом Акари стали спутниками Чайки.
Однако…
Гленн Донкервурт считал, что люди устроены на удивление разумно.
Ребенком он полагал, что жить в холмах практически невозможно. Переменчивая погода атаковала то зноем, то стужей, склоны вынуждали тратить на себя все силы, скалы и обрывы таили в себе опасность, а вдобавок к ним опасаться стоило многих животных и растений, которые там селились и росли.
В те времена он искренне верил, что люди по природе своей не могут жить в холмах.
Однако жизнь заставила его взять в руки лук, бродить по холмам и прятаться в опавших листьях. Раз за разом повторяя одни и те же действия, Гленн привык к жизни в холмах.
Более того, он прекрасно к ним приспособился.
Его знали не только как «великого лучника», но и как «дьявола холмов». И действительно, Гленн был настоящим гением, когда дело касалось засад в холмах. Во время штурма столицы Империи Газ его довольно быстро сразило заклинание императора Газа, но некоторые люди считают, что, если бы битва проходила в холмах, Гленн расправился бы с императором в одиночку.
Но как бы там ни было…
— Хм?.. — Гленн прищурился и остановился.
Каждый день он путешествовал по холмам.
Таким образом он не только тренировался, но и выживал.
Холм, на котором он поселился одиноким отшельником, предлагал ему более чем достаточно припасов для жизни. Гленн собирал грибы и дикие овощи, охотился на зверей и набирал воду. Этого вполне хватало, чтобы приготовить еду. Когда кончались дрова, Гленн брал ветки деревьев и сушил. На жизнь он не жаловался.
Многие из его бывших сослуживцев удивлялись тому, что Гленн жил изгоем… однако он никогда не интересовался ни властью, ни роскошью, поэтому ему такой жизни вполне хватало.
— Трое…
Холм стал Гленну «ареалом». Он сразу понимал, если сюда кто-то приходил.
— Один парень, две девушки… у одной на спине что-то крупное.
Гленн смотрел на мягкую почву, покрытую опавшими листьями.
Посторонний человек не разглядел бы в ней ничего особенного… но Гленну она говорила многое.
Вес. Ширину шага. Рост. Половую принадлежность. Наличие багажа. Иногда по разбросу шагов и разнице в глубине следов удавалось даже понять эмоциональное состояние человека. Человеческие следы куда красноречивее животных.
— Хе-хе. Ясно-ясно. — Уголки губ под усами Гленна потянулись в стороны и изобразили хищную улыбку, сквозь которую проглянули зубы. — Быть может, удастся поразвлечься.
— Хм-м…
Акари моргнула и уставилась на миску, которую держала в руках.
Внутри виднелось мясо диких крыс, разделанных Тору, а также отваренные дикие овощи. Хотя мясо дикого зверя должно было пованивать, поднимавшийся от миски запах все-таки пробуждал аппетит — то ли Тору как-то обработал его, то ли помогли овощи.
— А, да, Акари, я взял у тебя алкоголь из сумки, — сказал Тору.
В сумке Акари держала всевозможные реагенты для смешивания, и среди них часто бывал алкоголь, входивший в состав противоядий и анестетиков. Любой практикующий алхимик обязательно имел при себе хотя бы небольшую склянку или бурдюк с каким-либо алкоголем.
— Ясно. Вот чем ты запах загасил? — понимающе кивнула Акари.
Лицо ее не отражало ничего похожего на эмоции. Но Тору долго ее знал и понимал, что Акари не сердится. Она просто такая.
Акари Акюра считалась младшей сестрой Тору, но кровь их не связывала. Деревня Акюра часто брала на воспитание брошенных детей, поэтому под словом «семья» в деревне понимались просто сожители. Конечно, попадались порой настоящие родители, братья и сестры, однако «семья», пусть и из чужих людей, давалась каждому… и Тору с Акари — типичный тому пример.
— Прекрасно, брат. Из тебя выйдет хорошая жена, — безразлично заключила Акари.
Тору зачерпнул суп из кастрюли, налил в миску и передал Чайке, после чего чуть прищурился и спросил:
— Еще раз, с какой стати «жена»?
— Разумеется, от тебя было бы неправильно ожидать, что ты сможешь стать кормильцем, ведь ты уже много десятилетий заявляешь, что «работа — для неудачников», и только валяешься дома. Скорее, даже человечнее закрыть тебя дома и ожидать, что ты сможешь поддерживать семейный уют.