Чайка ? принцесса с гробом. Книга 8
Шрифт:
Мощный удар, усиленный как импульсом шага Стефана, так и вращением его тела.
Меч, которым Проклятый Император мог бы заблокировать этот удар, обездвижила Доминика, а гундо до сих пор не расцепилось с копьем Крея. В результате, Артур Газ остался беззащитным, и ему оставалось лишь встретить рубящий удар собственной шеей.
Стефан ощутил, как перерубаются кости и плоть.
«?!»
И в то же время… его посетило странное беспокойство.
Что-то было не так,
Ему лишь показалось, что что-то не в порядке.
Впрочем, беспокойство Стефана не помешало его клинку пройти весь путь слева направо. Голова Проклятого Императора отделилась от тела и покатилась по полу.
Доминика и Крей отпрянули.
Безголовое тело Проклятого Императора отступило на пару шагов в сторону трона… а затем рухнуло на пол. Даже это чудовище, прожившее по легендам не одну сотню лет, не смогло прожить без головы.
«Победа», — тихо обронил Стефан, глядя на перекатившуюся под ноги голову.
Он не собирался улыбаться или смеяться. Он воспринял случившееся абсолютно спокойно. Что случилось, то случилось. Непоколебимое, крепкое сознание… еще один шаг на пути к воинскому совершенству.
Но…
— Ваше Величество! — раздался со спины похожий на вопль крик. — Я привела принцессу…
Стефану не потребовалось даже оборачиваться. Голоса и предчувствия хватило для того, чтобы понять, кто именно вбежал в комнату, а также оценить рост и вес нового противника… Меч Стефана сверкнул в воздухе и отрубил хозяйке голоса голову.
Ощущения оказались привычными и знакомыми.
Разрубаемая кожа, разрубаемая плоть, разрубаемые кости. Те самые ощущения, что он испытывал столько раз.
Но раз так… то что за беспокойство он ощутил, когда сразил Проклятого Императора?
Стефан развернулся, продолжая размышлять об этом.
Он увидел обезглавленный труп фрейлины.
И…
— ?!
То, чего они совсем не ожидали встретить.
Миниатюрную девушку с серебристыми волосами и фиолетовыми глазами.
На вид ей где-то 15 или около того. Она выглядит хрупкой и нежной, совершенно ничего не знающей об окружающем ее мире. Она подобна безымянному цветку, который на поле боя должны были растоптать в первые секунды битвы, но…
— Дочь Проклятого Императора?! — изумился кто-то из них.
— Значит, у Дьявола была дочь?.. Впервые слышу.
— Но нам приказали убить всех, кто встретится в замке.
— Раз так, ее ждет та же судьба. Командир?
На Стефане собрались взгляды, ожидающие его приказа.
— …
Какое-то время он ошарашенно разглядывал девушку.
Он не знал, почему. Просто в тот момент, когда он ее увидел, все его тело пронзило какая-то дрожь.
Его терзало какое-то невыносимое чувство.
Стефан превратил себя в машину для убийств, которая выходила на поле боя с мечом в руках и равнодушно уничтожала противников самыми оптимальными способами. И поэтому это ощущение оказалось ему незнакомым. Каждый день он тренировался от заката до рассвета, но никогда еще в глубине его груди не появлялось такого чувства.
Будь он обычным человеком, то мгновенно бы понял, как оно называется.
Но Стефан далеко не обычный человек, со всеми вытекающими последствиями.
Он подавил возникшую в душе рябь усилием тренированной воли.
Его дух закален так же тщательно, как и тело.
Крепкая психика, способная не дрогнуть перед лицом внезапных и подлых атак, — сильное оружие. Умение сохранять кристальную ясность сознания, которое, подобно водной глади, отражает все, что происходит вокруг, помогает обрести абсолютную силу, не подводящую ни при каких обстоятельствах.
Непреклонный разум важнее благородного имени и закаленных умений.
Поэтому он научил себя в любой ситуации думать лишь о том, как оптимальнее всего убивать.
Не делать различий между мужчинами и женщинами. Между молодыми и старыми. Между богатыми и бедными. Между добрыми и злыми.
Неважно, попадется ему злодей или святой — он убьет любого.
Именно это — путь к вершинам воинского мастерства…
— Неважно, что она ребенок. Мы должны жить с уверенностью в завтрашнем дне, — сказал Стефан, шагая вперед.
Плоды суровых тренировок, воспитавших его тело и разум, сами управляли его телом, не обращая никакого внимания на чувства Стефана.
— …
Невинные фиолетовые глаза смотрели на него снизу вверх.
— Не проси о пощаде, дочь дьявола.
Стефан подавил то чувство, что извергалось из глубин души, и вскинул клинок.
То самое оружие, что обезглавило ее отца и фрейлину.
— Ты можешь реветь и ненавидеть нас сколько угодно, но пришла пора покинуть этот мир.
— ...
Наверное, если бы девушка завопила, осыпала его оскорблениями или сделала хоть что-то, будущее Стефана сложилось бы по-другому. Но она ничего не говорила и ничего не делала, стоя перед Стефаном и даже не думая защищаться.
Меч опустился.
Разрубаемая кожа, разрубаемая плоть, разрубаемые кости и…
— !..
Когда через лезвие клинка Стефану передалось ощущение отобранной жизни, он, наконец, понял… что только что сделал нечто непоправимое.