Чайки возвращаются к берегу. Книга 2
Шрифт:
— Что верно, то верно, в наших войсках хорошо платят. Но контракт заключается на десять лет. И берут в войска специального назначения людей не старше тридцати шести…
— Мне тридцать пять! — солгал Лидумс. — И к тому же я имею чин капитана немецкой службы…
— Это ничего не значит, — усмехнулся лейтенант, — начинать все равно придется сначала.
— Но я прошел подготовку в английской разведывательной школе…
— А, что они понимают в таких делах! — пренебрежительно пожал плечами лейтенант. — У нас речь идет не об одиночках-диверсантах, а о целых армиях солдат-невидимок! Я пропускаю через свою парашютную школу сотни солдат, но наши парашютные десанты насчитывают уже давно не сотни, а тысячи парашютистов, вооруженных пушками, танками, вертолетами. Эти солдаты могут выжить в болоте, в лесу, в пустыне, добыть пресную воду в море, питаться змеями и улитками, воевать в одиночку и армиями, сеять панику и захватывать города. Разве сравнишь эту великую миссию с действиями ваших шпионов-одиночек?
На этот раз лишний бокал виски сделал из грубого солдафона почти что стратега и философа. Больше ему не надо было задавать вопросов, он готов был рассказать все, что знал о новых соединениях американской армии…
6
Лидумс продолжал изучать парашютное дело.
Шпионы-новички Биль и Альвирас были совсем молоды и достаточно тренированы, но и они с удивлением наблюдали, что старый, по их понятиям, Казимир прыгает с канатом с пятиметрового штатива легче и точнее их. Тому же удивлялись и руководители уроков — лейтенант Герберт и сержант Джек. А прыжки эти с пятиметровой высоты были чрезвычайно утомительны. К концу занятий все тело было разбито, позвонки похрустывали, ноги неприятно дрожали. Но ведь «ученики» готовились прыгать с большой высоты, надо было приучить себя к сотрясениям, к падению в темноте, когда земля совсем не видна и трудно определить самый миг приземления. И они день за днем отрабатывали эти прыжки.
В один из таких тяжелых дней во время обеденного перерыва их навестил неожиданный гость. В спальню, где они отдыхали, не вошел, а вбежал улыбающийся худощавый американец лет тридцати пяти и принялся расспрашивать, как они тут поживают? Похвалил за то, что хорошо говорят по-английски, спросил, какими еще языками владеют и говорят ли по-русски? Лидумс ответил, что все трое прилично говорят по-немецки…
— Какой вы национальности? — спросил американец.
— А какой национальности люди вам нужны? — переспросил Лидумс. — Если понадобится, мы можем стать людьми той национальности, которая требуется…
Американец рассмеялся и ушел. Лидумс так и не понял, для чего была затеяна эта проверка.
Через несколько дней навестил их и Малый Джон. На этот раз он выглядел франтом: в новом костюме, новых башмаках. По-видимому, в его делах произошел поворот к лучшему. Джон небрежно осведомился у Биля и Альвираса, как им нравится обучение, и те, несмотря на то что все время почесывались и поеживались от синяков, полученных при неудачных прыжках, поглядывая на своих учителей, бодренько ответили, что всем довольны и чувствуют себя хорошо. Лидумс промолчал: он хотел понять, зачем пожаловал Джон.
Джон, помахав рукой своим подшефным новичкам, пригласил Лидумса проводить его и повез за пределы базы. В городе они отыскали небольшой кабачок, и Джон предложил «вспрыснуть» встречу.
— Завтра эти орлы будут прыгать с парашютами, — сказал он. — Не лучше ли вам, Казимир, отказаться от затеи с прыжками? Парашюты, даже американские, не всегда открываются вовремя! — озабоченно сказал он. — Руководство отдела «Норд», услышав, что вы собираетесь пройти тут весь курс обучения специальных войск США, высказало недовольство…
— А зачем вы им сообщили об этом?
— А вдруг мне придется сопровождать не вас, а цинковый гроб? — сердито ответил Джон. — Что бы я сказал им в этом случае? Теперь они хоть знают, что вы рискуете по собственной воле. А что, программу относительно «способов выживания» вы тоже будете выполнять? Станете есть змей и лягушек в сыром виде? — ядовито спросил он. — Мне мой немецкий друг сказал, что в ближайшее время ами будут проводить такие учения где-то в Бад-Тельце, там есть довольно угрюмые болота…
— Ну, в этом случае я попрошусь в офицерскую столовую, — улыбнулся Лидумс. — Признаться, я провел столько лет на грибной диете, что в цивилизованном мире предпочитаю более приятные блюда.
— Прыжки тоже лучше наблюдать с земли! — угрюмо возразил Джон.
Лидумс поспешил заговорить о другом:
— А у вас, я вижу, произошли какие-то перемены? Может быть, дамы из Миндена одумались и вернули вам свой пиратский приз? Или вы неожиданно получили наследство?
— Ах да! — оживился Джон. — Мне тут невероятно повезло: я продал два небольших сухогрузных корабля и один немецкий сторожевик.
— Корабли? — Лидумс удивленно раскрыл глаза. — Вы торгуете кораблями?
— Разве я вам не говорил? — Джон наслаждался неожиданным эффектом. — Я уже много лет торгую кораблями, правда, не в одиночку, а в компании с несколькими офицерами морской разведки.
— Час от часу не легче! При чем тут разведка?
— Но мы же продаем не те корабли, что строят на верфях, а те, что затоплены во время войны…
Лидумс свистнул.
— Ну и ну! Так, может, вы продали и мои корабли?
— Ваши? — теперь пришла очередь Джона удивляться.
— Ну да, мои. Отец мой был крупным судовладельцем, и часть его кораблей после переворота в Латвии осталась в плавании или в гаванях других государств.
— И вы до сих пор не запрашивали ЛЛОЙД? [1] Вам же причитаются крупные суммы за фрахт с тех судов, что остались целы, а за погибшие — страховые премии! — Он глядел на Лидумса так, словно увидел сияние вокруг его головы.
1
ЛЛОЙД — объединение страховых компаний и страховых маклеров в Англии.
— А где я возьму подтверждающие документы? Не забывайте, что я с того самого времени живу по подложным паспортам…
— Боже мой, судовладелец! — Кажется, Малый Джон и в самом деле готов был молиться на Казимира. — Да вы только шепните Маккибину или мистеру Скотту свое настоящее имя, и они немедленно выяснят все подробности.
— Сначала я должен закончить свои счеты с большевиками! — сухо заметил Лидумс.
— Ну хорошо, тогда я сам скажу им!