Чайльд-Роланд дошел до Темной Башни
Шрифт:
И имена товарищей забытых,
Что шли со мной, мне называет вдруг.
О, храбрецы! Потеряны, убиты!
XXXIV
Миг — и они восстали из могил,
Пришли ко мне печальными холмами,
И каждый — мой оплот, огонь и знамя!
Я, их узнав, колени преклонил,
Поднял свой верный рог — и протрубил
Во имя их, погибших, падших, павших:
'Вот Чайльд-Роланд дошел до Темной Башни!
Перевод — Нана Эристави
Чайлд
I
Калека древний и седой — он лгал,
И взгляд его наполнен злобой был,
Когда он, объясняя путь, следил,
Как я покорно лжи его внимал -
Беззубый рот, кривившись, выдавал,
Что в мыслях он меня похоронил.
II
Зачем его оставить здесь могли,
Как если не сбивать с дороги тех,
Дошедших до него? Быть может, смех
Он сдерживал — и трещины земли
Им были эпитафией в пыли,
Когда он посылал на смерть их всех.
III
Его слова — мне дальше не пройти,
Мне надо повернуть на этот тракт,
Что уведет от Темной Башни в мрак…
Я понял: предо мной — конец пути,
И рядом цель, что я мечтал найти…
Но смысл за годы обратился в прах,
IV
Как будто мое странствие во мгле,
Мой поиск, длившийся так много лет,
Сознанья тихо загасили свет -
Так тает след дыханья на стекле.
Лишь сердце бьется яростно во мне -
И резонанс в ушах звенит в ответ -
V
Моей души потухшей слабый стон…
Я — словно умирающий больной,
Почти что труп, но все еще живой,
Когда уже ушли друзья, и он
Один, и ум туманом окружен -
И слушает беседу за стеной.
VI
«А есть ли рядом кладбище?» «А где
Мы проведем обряд?» «А сможем мы -
Как хорошо, что снег сошел с зимы!
–
Все приготовить, например, к среде?» -
Так говорят о всякой ерунде -
И в ярости он рвется к ним из тьмы.
VII
Я долго странствовал. Я видел кровь,
Пророчества, мечты, что не сбылись.
Друзья мои в Отряде, что клялись
Дойти до Башни — вновь, и вновь, и вновь
Я видел их тела, и вся любовь
Друг к другу не могла спасти… И ввысь
VIII
Глаза бездумно смотрят. Это мой Удел?
И я свернул, не слыша слов,
От в воздухе звенящих голосов,
От зла калеки на дороге той -
В кошмар, его указанный рукой -
К закату из моих ужасных снов.
IX
Я обернулся шага через
В последний раз увидеть путь назад -
Но ни дороги, ни калеки — в ряд
Стоит за мной засохшая трава,
Что шелестит в безветрие едва,
И не на чем остановить свой взгляд.
X
Итак, опять вперед! Я никогда
Природы безнадежней не встречал -
Всю пустошь молочай заполонял,
Корявый, грязный куколь без стыда,
Крадучись, тихо пробрался сюда
И почву плодородную украл.
XI
Нужда, гримасы, ужаса печать -
Удел этой страны. «Ну что ж, смотри -
Или закрой глаза!» — слова земли,
Что под ноги ложится умирать.
Здесь некому и нечего терять -
Лишь Страшный Суд проказу исцелит.
XII
Обугленный чертополох ко мне
Тянул свои останки; рядом с ним,
Без листьев, с стеблем жалобным одним,
Дрожала полевица. По весне,
Пожарища мрачней, в предсмертном сне
Встречала пустошь солнца едкий дым.
XIII
Как вылезшие волосы редки,
Травинки тонкие пронзают грязь -
Запекшуюся кровь; не шевелясь,
Стоит слепая лошадь. Чьи клыки
На шкуре след прожгли? Кто васильки
Гниющие вплел в гриву, веселясь?
XIV
Живая ли? Она давно мертва,
Застыла плоть, и прахом стал скелет.
Она не может жить — и все же нет!
Вросла в копыта сорная трава,
Глаза истлели — но она жива!
На ней проклятье — миллиарды лет.
XV
И взор тогда я к сердцу обратил.
Как перед битвой ищущий вина,
Сознанье я освобождал от сна -
Былых времен глоток придаст мне сил,
Один глоток, вот все, что я просил -
Чтоб разошлась видений пелена.
XVI
О, нет! Из топких памяти глубин
Мне тихо Катберт улыбнулся вдруг.
Мой самый верный, мой надежный друг!
Твой смех всегда со мной. Но ряд картин
Позорных лик затмил… Я вновь один -
И снова замирает сердца стук.
XVII
И Джайлс пришел ко мне. Он, как свеча,
Горел прозрачным пламенем. Он честь
Всего превыше ставил. Но не счесть
Предателей — и руки палача
Нашли пергамент, а друзья, крича,
Свершили сами горестную месть.
XVIII
Уж лучше настоящее мое,
Ад, испускающий зеленый гной,
Чем то, что стынет в мраке за спиной…
Ни звука. Может, извернет свое
Нутро старуха-ночь — и все зверье,