Чайлдфри
Шрифт:
— Я, девочка моя, открывай.
Она даже замок повернуть не могла, руки тряслись от нетрпения, а когда Аверин вошел, просто кинулась ему на шею. Он тут же бросил на пол объемные пакеты, поймал ее, сгреб в охапку, целуя и повторяя ежесекундно:
— Ждала! Девочка моя любимая, как же я соскучился!
— Я так волновалась, Клим!
— Ну что ты, Катенька! Со мной все хорошо, я тебе говорил, ты должна мне доверять, что бы ни произошло. Ну перестань, что может случиться, когда меня любит такая девушка? Ведь любит? — он заглянул
— Да, Клим, люблю, очень..
— Я знаю…
Конечно, он знает, у нее на лбу наверное написано, но Кате было все равно. Он пришел, он здесь, все остальное осталось за порогом и было надежно отсечено захлопнувшейся дверью. Они целовались в прихожей, когда на шум и возню прибежали малыши. Клим отстранился от Кати, приседая на корточки.
— Привет, мужики! Смотрите, что я вам принес, — и достал из пакета большую яркую книгу.
— Это что? — с интересом заглянула на обложку Катя.
— Агния Барто. Вот, принес как шпаргалку. Я выучил несколько, но лучше, когда будет куда подглядывать, и картинки здесь красивые. Так что, пацаны, хоть из Клима пока подъемный кран не очень хороший, стихи перед сном вам обеспечены.
Пока Ваня с Матвеем пыхтели, разглядывая книгу, Аверин потащил пакеты на кухню.
— Мы как раз ужинаем, будешь с нами? — спросила Катя, следуя за ним и увлекая за собой малышей. Надо теперь аккуратно отобрать книгу, чтобы они не вздумали ее рассматривать за столом или не решили поделить тут же в прихожей.
— С удовольствием, я голоден как волк.
— Тогда садись. А я сначала покормлю детей, — Катя усадила мальчиков обратно на их стульчики для кормления, но те уже разошлись и никак не хотели сидеть смирно. Клим молча наблюдал, как она по очереди усаживает их на место, подсовывает тарелки, но мальчики упрямились и упорно вставали, отворачиваясь от еды.
— Давай я, — подошел он ближе и отодвигая Катю за плечи. — Так, пацаны, кто быстро поест, идет со мной лазать по скалодрому. Где моя тарелка?
Малыши притихли и уставились на Клима, тот взял тарелку с овощной запеканкой и тефтелями, протянутую Катей, уселся между ними на табурет и стал есть, причмокивая и нахваливая. Ваня сначала смотрел, потом схватил ложку и себе принялся за еду, все так же не сводя глаз с Аверина. Матвей спохватился и тоже подтащил тарелку поближе.
— Как у тебя так получается? — не скрывая зависти, проговорила Катя. Она завороженно наблюдала, как трое мужчин увлеченно уплетают ужин, а ведь Аверин и пальцем не пошевелил, чтобы заставить ребят поесть. Ей иногда приходилось целый спектакль устраивать, чтобы их уговорить.
— Дети такие же люди, как и взрослые, — пояснил Клим, поглядывая на плиту, — с ними действует тот же самый принцип Макиавелли: если ты не можешь победить толпу, значит ее нужно организовать и возглавить. Слушай, Катенька, у тебя больше не осталось этого дивного блюда?
Когда наевшийся до отвала Аверин направился в детскую, а за ним как на веревочке потянулись Ванька с Матвеем, Катя ничуть не удивилась. Похоже, Клим способен организовать любую толпу, начиная с ее маленьких сыновей и заканчивая теми самыми «костюмами». Почему-то ее теперь не покидало ощущение, что так оно и было. Катя прислушалась к звукам, доносящимся из детской — смех, довольные визги и низкий, звучащий для нее как музыка, голос Аверина. Никаких обиженных воплей и слез.
Она улыбнулась и принялась мыть посуду, внутри разливалось удивительное спокойствие от абсолютно нового и незнакомого чувства — ее любимый мужчина здесь, он сыт и доволен, он играет с ее детьми. Позже он уложит их спать, вон целую книгу для этого притащил! А потом они будут любить друг друга хоть всю ночь, завтра выходной, можно поспать подольше. От мысли, что они проснутся вместе, у Кати внутри все вспыхнуло и загорелось. И если это и есть та самая семейная рутина, о которой пренебрежительно отзывались незамужние подружки, то она готова наслаждаться такой рутиной вечно.
— Катя, это что, каждый день так? — Аверин выдохнул, плюхаясь на диван в гостиной, раскинул руки и изможденно замер.
— Что? — не поняла она, садясь рядом.
— Ну вот это все? — он неопределенно поводил рукой в воздухе, а потом безжизненно уронил ее себе на грудь.
— Ты имеешь в виду детей? — уточнила Катя. — Ну да, с ними нужно вечером погулять, потом покормить, выкупать и уложить спать. И так каждый день. Так это они уже взрослые, сами ходят ножками и сидят в ванной. И ложки держат вполне сносно. Ты не знаешь, что такое два грудных младенца, которые одновременно хотят есть, на улицу их надо нести на руках, а еще как-то умудриться тащить следом коляску. И купать по очереди, когда оба орут голодные.
— И как… — Клим почему-то сглотнул, продолжая лежать с закрытыми глазами, — как она справлялась?
— Сестра? Да никак не справлялась, она же не многорукая богиня Кали. Ревела иногда от беспомощности, мы с мамой помогали, конечно, я вообще с ней жила, но вот когда Илюха появился, совсем все иначе пошло. Вы же сильнее, мужчины, он одной рукой мог обоих мальчиков взять, а другой коляску. Алка сзади бежала, помочь пыталась, а он только смеялся. Вот если бы этот гад Александр ей хоть как-то помогал, это же и его дети тоже…
— Так он не знал, — глухо ответил Аверин, прикрывая глаза локтем, — ты сама сказала, что твоя сестра его обманула.
— Скорее, не хотел знать, и перестань защищать этого мудака! — резко оборвала его Катя, — Ты и то больше внимания уделяешь его детям, посмотри, как они к тебе тянутся, хоть ты им чужой. Детям нужен отец, даже если этому отцу не нужна их мать!
Сказала, и мысленно схватилась за голову. Что он подумает? Не хватало ей еще навязываться со своими детьми.
— Разве я чужой? — тихо спросил Клим.