Че Гевара. Последний романтик революции
Шрифт:
Нам выпала большая честь прославлять Хосе Марти там, где он родился. Но имеется много других форм почитания Марти.
Можно воздавать ему почести в день его рождения или печальный день памяти 19 мая 1895 года. Можно чтить Марти, цитируя его высказывания, красивые, совершенные фразы, справедливые слова. Но можно и должно чествовать Марти в той форме, как он того желал сам, когда заявлял во всеуслышание, что «лучшие слова — это дела».
Поэтому мы стараемся воздавать ему почести, делая то, чего он сам желал делать, и чему помешали политические обстоятельства и пули колонизаторов.
Большинство, — а может быть, и никто —
Я хочу представить вам сегодня одного парня, которого, может быть, многие из вас хорошо знают. Хочу поведать небольшую историю трудных дней в Сьерре. Это команданте (майор. — Ю.Г.) Жоэль Иглесиас [391] , руководитель Ассоциации молодых повстанцев. Сейчас я вам объясню, по какой причине он занимает этот пост, и почему я с гордостью вам его представляю в такой день.
Майору Жоэлю Иглесиасу 17 лет. Когда он пришел к нам в Сьерру, ему было 15. Когда мне его представили, я не хотел его брать в отряд, потому что он был еще ребенком. У нас был мешок с пулеметными лентами, и никто не хотел его нести. Я поручил ему этот мешок в качестве проверки на выносливость. Тот факт, что он сегодня с нами, показывает, что он сумел выдержать этот экзамен.
391
Майор (команданте) Жоэль Иглесиас — о нем рассказывается в гл. 3 этой книги.
Но это не все. У вас не было возможности заметить из-за небольшого расстояния, какое он прошел по залу, что он хромает на одну ногу, и вы не могли слышать, что у него хриплый голос, который плохо слышно, потому что он не обращался к вам. Вы не могли видеть на его теле 10 шрамов от вражеских пуль, потому что он всегда находился в первых рядах в бою, в самые ответственные моменты...
У нас был Кристино Наранхо, лет сорока. А его командиру, лейтенанту Жоэлю Иглесиасу, было 15 лет... Однако Кристино всегда выполнял приказы Жоэля, потому что в нашей Повстанческой армии, по примеру Марти, не имели значения ни годы, ни прошлое, ни политическая деятельность, ни вероисповедание, ни прошлая идеология. Нас интересовали лишь сегодняшние дела и преданность революции...
Поэтому в такой день, как сегодня, мне хотелось представить Жоэля вам, чтобы вы знали, что Повстанческая армия заботится о молодежи и старается предоставить подрастающему поколению лучших из своих рядов, лучших из своих примерных бойцов и лучших работников. Потому что мы считаем, что тем самым воздается память Марти...
Из всех высказываний Марти имеется одно, которое, по-моему, определяет, как никакое другое, дух Апостола. А именно: «Настоящий человек должен ощущать на своей щеке пощечину, нанесенную любому другому человеку». Таковыми являются Повстанческая армия и Кубинская революция, которые в совокупности ощущают, равно как и каждый отдельно, оскорбительную пощечину, нанесенную по щеке человеку в любом месте земли... «С бедняками Земли хочу я связать свою судьбу», — говорил Марти, и так поступаем мы, интерпретируя его слова.
Нас призвал народ и поставил народ, и мы, борясь с несправедливостью и создавая новый социальный порядок, будем продолжать его дело столько времени, сколько решит сам народ. Мы не боимся ни обвинений, ни обидных слов, как не боялся их Марти...
Вспомним, как он восстал вместе с первыми патриотами, и как был заточен в тюрьму в свои пятнадцать лет, и как вся его жизнь была постоянной жертвой, размышлением о жертвенности и осознанием, что жертва была необходима для будущих реалий, для этой революционной реальности, в которой вы все живете сегодня.
Марти научил нас и этому. Он учил, что революционный руководитель не может иметь ни удовольствий, ни личной жизни: он все должен отдавать своему народу, народу, который его избрал и направил на ответственную работу или боевой пост.
И когда мы посвящаем дни и ночи работе на благо народа, мы думаем о Марти и чувствуем, что делаем живой память об Апостоле... Мне бы хотелось, чтобы все вы сегодня, думая о Марти, вспомнили бы еще о другом человеке как о живом, не как о боге, не отсутствующем, но живущем рядом с нами. Вспомнили бы голос, образ, жесты, нашего великого и не до конца оплаканного еще товарища Камило Сьенфуэгоса. (Майор (команданте) К. Сьенфуэгос — подробно см. примечания к докладу «Камило Сьенфуэгос». О нем также рассказывается на страницах этой книги.)
Героев, товарищи, народных героев нельзя отделить от народа, нельзя превращать их в монументы, в то, что существует отдельно от жизни народа, за который они отдали свою жизнь. Народный герой должен являть собой нечто живое и существующее во все эпохи истории народа.
Как вы вспоминаете о Камило, так должны вспоминать о Марти, который говорит и мыслит сегодня, сегодняшним языком, потому что величие мыслителей и крупных революционеров в том и состоит, что их язык не устаревает.
Слова сегодняшнего Марти не из музея, они вошли в нашу борьбу и стали нашим символом, нашим боевым знаменем.
И вот мой последний совет — приближайтесь к Марти без стеснения, не думая, что вы приближаетесь к какому-то богу, нет — к человеку, более великому, чем другие люди, более мудрому и более жертвенному. И считайте, что немного его воскрешаете, каждый раз думая о нем, и еще больше воскрешаете, если поступаете так, как он завещал.
Помните, что из всех привязанностей Марти самой большой была его любовь к детям и юношеству, им он посвятил самые проникновенные свои страницы и много лет борьбы.
А чтобы закончить, прошу вас проводить меня возгласами приветствия не в мою честь, а здравицей в честь Марти, потому что Марти живет.
Сегодня исполняется 66 лет со дня гибели Бронзового Титана (Такое прозвище Масео получил в народе за храбрость и мужество.) в борьбе за свободу Кубы. Как и прежде, кубинский народ организует собрания, чтобы почтить его память. На протяжении прошедших лет около его монумента можно было увидеть много людей, а на этой трибуне — немало выступавших представителей самых различных слоев народа.