Че?рные сердца: Ад

Амзирес Александр

Всё это заставило лицо Айзека расплыться в широкой улыбке. И вовсе не от оставленных денег, а из-за осознания того, что возможно он тоже помог Эйко закрыть какую-нибудь свою душевную потребность. По крайней мере он очень надеялся на это. И кстати, слово «душа», почему-то уже совершенно не смущало его.

Решив не осквернять своё тело одеждой, он вышел на балкон, широко расправил крылья и взглянул на открывшуюся панораму, вдыхая пепел и наслаждаясь заревом. Взглянул уже совершенно другими глазами. Он чувствовал себя наконец свободным.

Наконец ему пришло осознание того, что иногда

мы просто не можем изменить внешние обстоятельства или как-то повлиять на них; как земной муравей не может повлиять на восход или закат солнца. Мы не можем заставить кого-то чувствовать то, чего в нём просто нет по отношению к нам.

Однако мы можем изменить самих себя. Изменить своё отношение к происходящему.

Страдать, радоваться или любить – на самом деле всё это исходит из нас самих. Внутри себя мы выбираем сами, как реагировать на внешнее.

И выбрав любовь, мы дарим её сами, не ожидая этой любви взамен, потому что знаем, что сами являемся её источником. Потому что эта чаша никогда не иссякнет, будучи однажды обнаружена во тьме наших чёрных сердец.

Айзек выбрал любовь. И с лёгким сердцем, с любовью и благодарностью отпустив прошлое, шагнул навстречу новому.

Глава 2: Надежда

– По-настоящему ощущать себя живой ты сможешь лишь тогда, когда поймёшь, что уже мертва.

– Но я не понимаю, как можно быть живой, будучи мёртвой? Это какая-то бессмыслица, – воскликнула Эклипсо.

– Посмотри на эти звёзды, Эклипсо, многие из них давно уже мертвы. Многих из них давно уже не существует в том месте, где их свет начал свой путь. Но этот свет всё ещё несётся сквозь вселенную. Свет мёртвых звёзд.

Костёр потрескивал в ночной тишине, освещая две одинокие фигуры посреди скалистых пустошей. Казалось, будто бы они были одни во всём этом мире. Как будто весь их мир состоял лишь из этого пятнышка света вокруг костра, окружённого непроглядной бездной.

– Пора ложиться спать, Эклипсо. Продолжим завтра.

Девушка слегка наморщила нос, однако не стала перечить. Во-первых, она слишком уважала своего отца. Во-вторых, это было просто бессмысленно.

* * *

Поднимая пыль, она кружила в диком танце вокруг каменных манекенов, выполняя безумные акробатические упражнения. Бездушные големы двигались стремительно, и всё же она была быстрее, смертоноснее, неуловимее.

– Довольно, – едва улыбнувшись, сказал старик, сидящий неподалёку, скрестив ноги.

Каменные фигуры тотчас рассыпались и растворились в воздухе.

Тяжело дыша, Эклипсо опёрлась руками о колени, пытаясь восстановить дыхание и вытерев пот с лица, оставляя на нём грязный след.

Чуть склонив голову набок, отец приподнял брови и посмотрел на неё с ехидной ухмылкой.

Взглянув на свою ладонь, она всё поняла, хитро прищурилась ему и дурашливо высунула язык. Затем резко развернувшись на одной ноге, рывком бросилась в сторону озера.

Целую вечность она неслась сквозь потоки воздуха, высекая искры из камней своими копытцами, прежде чем достигла наконец края обрыва и без всяких сомнений ринулась в пропасть, навстречу прохладным водам бездонного озера.

Кое-как стянув с себя одежду и выбросив её на берег, она раскинула руки

в стороны, и улеглась спиной на убаюкивающую водную гладь. Прикрыв глаза от наслаждения, Эклипсо почувствовала, как расслабляющая нежность растекается по всему её телу. На голубоватой коже поблёскивали солнечные зайчики, отражённые от влажной поверхности скал, а в ушах звучала музыка озёрных глубин.

* * *

Риманата смотрел на исчезающую пентаграмму на тыльной стороне своей ладони и думал о времени. О времени, которого у него уже практически не оставалось. А ведь ему ещё столь многому нужно было научить её, столь многое рассказать. Нужно было отбросить всё лишнее и сконцентрироваться только на том, что действительно важно. Дать ей основы, из которых она сама смогла бы построить свой каменный сад. Свой нерушимый, тихий уголок, недоступный для того дикого мира, недоступный для внешних потрясений и бурь. Её личное бездонное озеро, из которого она всегда могла бы черпать энергию.

* * *

– Сконцентрируйся на том, что хочешь изобразить. Не пытайся казаться этим. Будь этим внутри и тогда внешний образ подстроится сам собой.

Он начертил в воздухе светящийся иероглиф и дунув на ладонь, направил его в сторону Эклипсо.

Прикусив нижнюю губу и задумчиво разглядывая висящий в воздухе иероглиф, она обошла вокруг него, затем протянула руку и попробовала прикоснуться к нему.

– Ай! – будто обжёгшись, она отдёрнула свою ладонь.

– То, что окружающие демонстрируют тебе с помощью внешнего, может ранить, может даже шокировать. Однако, это всего лишь мираж, Эклипсо, всего лишь маска. Смотри сквозь маску, сквозь этот мираж, который пытаются тебе подсунуть и тогда ты увидишь внутреннее, сокрытое. Тогда ты увидишь истинную суть происходящего.

Она вновь посмотрела на иероглиф, медленно вдохнула воздух и протянула открытую ладонь.

Слегка дрогнув, иероглиф поплыл в воздухе и соприкоснувшись с её рукой, растворился в ней, освещая вены и артерии на своём пути по её телу.

– Ого!? – с восторженной улыбкой воскликнула Эклипсо.

Отец внимательно смотрел на неё.

– Обладая этим знанием, у тебя неизбежно возникнет желание самой воспользоваться этими миражами, этими масками. Если захочешь, ты с лёгкостью сможешь сама играть различные роли, устраняя препятствия на своём пути. Только помни, что у всего своя цена. Помни, что слишком заигравшись, ты навсегда можешь потерять саму себя. Стоит ли оно того или быть может, есть другой путь? Этот выбор предстоит сделать тебе самой. Запомни это хорошенько, Эклипсо.

* * *

Облизывая губы, она пристально смотрела на фиолетовые ягоды, искрящиеся в утренних лучах. Заурчавший желудок напомнил ей о том, что уже второй день он был пуст. Второй день в пути, по этим бескрайним просторам, без еды и воды, предоставленная самой себе.

Если её расчёты были верны, то только на третий день она сможет наконец добраться до нового иероглифа, оставленного отцом. И только с помощью полученных новых знаний, сможет определить безопасность пищи. До этого момента, любая еда, попадающаяся ей на пути, представляла дня неё опасность. И одновременно с этим – невероятно дикий соблазн.